Революции не получилось

«JANE AIR»: «Мы сами по себе позитивны и жизнерадостны»

1 октября над клубом TIR пронесся звуковой ураган тяжелой альтернативы в виде выступления двух питерских групп – «Amatory» и «JANE AIR». Среди пострадавших: барабанная установка, микрофонная стойка, сами микрофоны; кроме того, нанесён моральный ущерб завсегдатаям клуба, поскольку в связи с «пострадавшими» они лишились концертов практически на целых 2 недели.

Однако этим всё не ограничилось. Как оказалось, выступление этих двух команд в нашем городе стало лишь отправной точкой для целого ряда подобных концертов по городам России, которые состоятся в рамках тура «Screamin & Growlin Tour! 2004 part.1». Поводом к такой грандиозной затее послужил выход нового альбома группы «JANE AIR».

За четыре года существования эти ребята, наряду с такими исполнителями тяжелой альтернативной музыки, как «Психея», «Tracktor Bowling», «Scang», «Небо здесь», зарекомендовали себя как одни из лучших и даже… модных.

Впервые «JANE AIR» во всеуслышанье заявили о себе летом 2002 года на крупнейшем питерском рок-фестивале «Окна Открой». А осенью того же года, отменив все концерты, за рекордно короткие сроки (всего за 60 с лишним часов) на студии «Calipso» записали дебютный альбом «Pull ya? Let it doll go» (читай: «Пуля летит долго»). Поскольку альбом вышел тиражом всего 1000 экземпляров, в 2003 году было решено выпустить его дополненное переиздание, куда вошли еще четыре трека, записанные в 2001 году, и концертное видео на песню «Пуля».

С тех пор группа с успехом «громит» подмостки питерских и московских клубов, доводя подростков (основных своих слушателей) до экстаза, а кое-кого и до полуобморочного состояния (в одном из питерских клубов после очередного концерта «JANE AIR» мой знакомый, вдоволь наслэмовавшись1 , чуть не потерял сознание). И вот эти парни добрались до нас.

В предвкушении концерта я отправился к «JANE AIR», дабы побеседовать. Вот, собственно, что из этого получилось.

«Америку мы не открываем»

- Ребят, расскажите о вашем туре «Screamin & Growlin Tour! 2004 part.1».

Boo (вокал): Тур проходит в рамках презентации нашего нового альбома «Janeair», а потом будет вторая часть тура – презентация альбома группы «Amatory». Мы едем на равных.

Gokk (бас): Мы первый раз в вашем городе.

Korny (гитара): Если сто человек придет, уже будет хорошо.

Boo: Да при чем тут количество! Интересно поиграть в вашем городе, посмотреть чё у вас, как вообще с этим делом.

- Чем ваш новый альбом отличается от старого? Что в нем нового?

Boo: Мы потяжелели. Это абсолютно другая часть нашей жизни, другая сторона медали. Мы сыграли песни, которые написали в более позднее время. Ничего общего с первым альбомом они не имеют. Но в то же время это все еще мы, никуда мы не делись. Это все те же мы, только с новыми эмоциями, новыми взглядами, интересами. Повзрослевшие, наверно. Там уже нет таких считалочек, как на первом альбоме, – более серьезные тексты, более качественная запись.

Korny: Не было смысла делать то же самое, что было на первом альбоме, потому что первый альбом уже есть.

- Вы говорите «новые идеи, взгляды». А какие именно? В чем они заключаются?

Boo: На самом деле мы все так же играем рок, поэтому Америку мы не открываем. Это скоре даже не идеи, а новые эмоции, настроения. Никаких новейших космических технологий мы не использовали. Мы все так же просто записали альбом.

- Словом эмо-рок (emo-rock) вы сами себя определяете?

Boo: Эмо-рок понятие вообще относительное. Кто кого вообще этим словом называет – непонятно. На самом деле, мы воздерживаемся называть себя. Это обычно делают критики. Сейчас пошла модная волна эмо-рока. Она существует, но никто не знает, что это такое. Кто назвался «эмо» – тот моднее. Это глупость.

Gokk: На самом деле «emo» – это эмоция, прежде всего, честная правдивая эмоция.

Boo: Изначально само понятие эмо-рок ввел американский журнал «New music express», который назвал этим словом группу «At the drive-in», но он их назвал в принципе по поведению на сцене (они там бесились). Но кроме «At the drive-in», эмо-рока не существует. Они развалились, и эмо-рок вместе с ними умер. Хотя могут быть разные точки зрения на этот счет.

Korny: Если уж брать по поведению на сцене, то «Nirvana» – тоже эмо-рок.

Boo: А если уходить вообще в корни, то самый первый эмо-рок – Led Zeppelin, поэтому это такое размытое понятие.

- Причем получается, что понятие вовсе не музыкальное, а общесценическое, энергетическое.

Boo: Понимаешь, людям нужна революция, какое-то новое течение. Если пару лет назад это был rap-core, то сейчас народ жаждет чего-то нового. А на самом деле революция как таковая не получилась. Она прошла вяло и не массово. Команды, которые углубились в технические дебри, малослушаемы. И эта волна (эмо-рока – авт.) совсем не для всех. Она не просачивается в массовую культуру никак.

Korny: К сожалению.

Boo: Да не к сожалению! (возражает). Всегда существовала какая-то масса, которая слушала попсу и какая-то, которая слушала рок. Это процентное соотношение никуда не денется. В принципе, существуют и попсовые команды, которые играют в этом стиле, но как только они переходят грань попсовости – это уже не эмо-рок. Сама массовость этой культуры ее же и исключает.

«…почти как фильм»

- На обложке вашего альбома изображена каменная русалка с кувшином, ворона… Это что-то обозначает, символизирует?

Korny: Два года назад мы с Гохом рыбачили… (общий смех).

Boo: Нет, на самом деле здесь не надо искать такого лобового смысла. Это просто настроение. Альбом получился у нас почти как день из жизни человека. Он начинается (песня «С добрым утром»), протекает («Первый», «Неон и кислота»), там есть какие-то замуты…

Korny: Это почти как фильм.

Boo: Там и вялость и агрессия… Разный набор эмоций.

- У вас, по крайней мере в первом альбоме, довольно странное сочетание депрессивной музыки и позитивного настроения, идущего, видимо, по большей части от текстов. Вы сознательно идете на это?

Boo: Нет, не сознательно. Это получается, потому что мы такие.

Korny: Порыв души.

Boo: У нас есть и депрессивные тексты, просто за любой музыкой, за любым творчеством стоят люди, которые это делают и эмоция передается от них. Здесь дело в том, как мы это преподносим. Дело в нас самих, а мы сами по себе позитивны и жизнерадостны.

«У нас есть боязнь пустого зала»

- Год назад вы играли на разогреве у «Clawfinger». Не страшно было?

Boo: Нет, не страшно. Если бы лет пять назад мне кто-то сказал, что я буду играть перед «Clawfinger», я бы не поверил. А сейчас уже и «Clawfinger» не в top’е2 . Не совсем вовремя, конечно. Если бы это случилось года два назад.… Но, к сожалению, звезды сейчас приезжают запоздало. Менталитет нашего шоу-бизнеса пока не позволяет привозить тех, кто сейчас в top’е.

- А с кем бы вы сейчас хотели сыграть?

Boo: Да, наверное, много с кем хотели сыграть. Но не со всеми это уже возможно. Я бы с «The Doors» сыграл, с «Nirvana». Тоха, с кем бы ты хотел сыграть?

Тоха (барабаны): С «Deftones». (Немного подумав, добавляет). Еще б хотел сыграть с группой плана «Red Snapper», «Portishead». Мне бы это было очень интересно.

Korny: Как барабанщик или на разогреве?

Тоха: Как барабанщик. А на разогреве – я не знаю… Хотел бы сыграть на хорошем импортном фестивале, где очень много музыкантов и очень хорошая организация. Интересно было бы на Вудстоке сыграть. Если бы его провели еще, было бы клёво…3

- Вы себя уютнее чувствуете на больших площадках или в клубах?

Тоха: Когда музыканты начинают, у них есть боязнь зала. А у нас нет боязни зала. У нас есть боязнь пустого зала. То есть мы выкладываемся, независимо от того, сколько человек в зале. Но если мало народу, нет этой пресловутой энергоотдачи, о которой все говорят. Поэтому большой фестиваль очень приятен. Хотя когда в 2002 году я в первый раз играл на большом фестивале «Окна открой», где было порядка 35-50 тысяч зрителей, мне было довольно страшно…

К этому моменту, задребезжав гитарами и страшно зарычав, на сцене появилась группа «Amatory». Продолжать беседу уже не имело смысла, поскольку было не слышно не то что друг друга, но и самого себя. Я поспешил к сцене.

К моему великому изумлению так сильно шумевшими ребятами оказались щупленькие подростки лет 17-18 на вид. Не знаю, откуда что бралось, но громыхали они так, словно их был легион. После почти часовой «мясорубки» они, наконец-то, уступили место долгожданным «JANE AIR».

Честно говоря, было любопытно посмотреть, как ребята будут выступать не в столичном клубе, где их уже давно любят и знают наизусть все песни, а в провинции, где многие впервые услышали о группе чуть ли не в день самого концерта. Кроме того, сама музыка ребят предполагает не пассивное прослушивание, а рассчитана на экстремальную молодежь, способную поддерживать в зале легкий stage diving4 . А псковская публика в этом плане все-таки менее «агрессивна» по сравнению со столичной, что, на мой взгляд, обусловлено, прежде всего, тем, что у нас на подобные концерты народ ходит не только от 15 до 17, но и постарше.

Однако на удивление и у нас нашлись любители «потолкаться» под тяжелые рваные ритмы. Правда, на «JANE AIR» это, по всей видимости, впечатления не произвело. Холодно отработав свое положенное время (Вoo, словно ему абсолютно нет дела до того, слышат его в зале или нет, невнятно мурлыкал что-то в микрофон, пропуская слова и глотая окончания), они удалились и, как их ни звали и ни просили, так и не вышли на бис. Взамен этого особо разгоряченным фанатам по-барски дали испить из бутылки, из которой пили музыканты во время концерта, а самые стойкие дождались автографов.

Сергей СИДОРОВ.

1 Slam (англ.) – хлопать, бросать со стуком, швырять.

2 Top (англ.) – высшая позиция в рейтинге, высшее место, высшая ступень, высшая степень, наибольший, наивысший, максимальный, верхний.

3 Рок-фестиваль в Вудстоке (Нью-Йорк).

4 Stage diving (англ.), метафора – движение, перемещение, «ныряние» перед сценой.