Калька

Юрий Шмидт: «Скоординированная кампания по очернению Ходорковского воскрешает худшие моменты советской истории»

Казалось бы, власть добилась желаемого результата: Ходорковский и Лебедев приговорены к длительным срокам лишения свободы.

При этом суд выполнил обе поставленные перед ним задачи - не только признать их виновными, но ни на миллиметр не отойти от предъявленного обвинения, чтобы не поставить под сомнение «абсолютную правоту» Генеральной прокуратуры и «полную объективность» предварительного расследования. Приговор фактически представляет собой кальку с обвинительного заключения, что является большой редкостью в так называемых «хозяйственных» делах. За всю свою более чем 40-летнюю адвокатскую практику я не припомню случая, чтобы результаты судебного следствия никак не повлияли на вывод суда, не внесли вообще никаких корректив в ранее предъявленное обвинение.

Обвинение Ходорковского и Лебедева, как известно, состояло из нескольких эпизодов. Я не раз заявлял и вновь подтверждаю, что ни по одному из них вина осужденных не доказана. По нескольким эпизодам защите удалось собрать и представить такие доказательства, опровергнуть которые казалось просто невозможно. Суд и не попытался сделать это, ограничившись фразой о том, что «критически воспринимает представленные защитой доказательства, а потому не может принять их во внимание». То есть он их не опровергает, не противопоставляет им другие, обладающие превосходящей силой доказательства, а воспринимает «критически». Иными словами, просто игнорирует.

Естественно, в свое время защита даст полную и всестороннюю оценку приговору, пока же хочется сказать о другом.

В течение всего времени судебного следствия государственные средства массовой информации вели массированную кампанию по очернению подсудимых, участие в которой принимали самые разные люди, включая сотрудников прокуратуры, «пиаривших» свой собственный «продукт», и высокопоставленных представителей всех ветвей власти.

Конечно, нет ничего проще, чем распространять любую ложь о человеке, который не может ее опровергнуть, поскольку не просто лишен доступа к телевидению, но и заключен под стражу.

Процессы 30-х годов сопровождались истерическими криками в печати и массовым одобрением общественности, требованиями «расстрелять как бешеных псов» предателей, шпионов и врагов советской власти. Репрессии конца 40-х годов проходили под лозунгами борьбы с безродными космополитами, врачами-убийцами под единодушные требования советского народа «всех уничтожить». В 60-е и 70-е годы такую бешеную злобу у властей вызывали только Сахаров и Солженицын, единодушно представленные советской прессой как враги народа, предатели, политические отщепенцы, продавшие свою совесть за западные подачки. Скоординированная кампания по очернению Ходорковского воскрешает худшие моменты советской истории.

Кто-то может сказать, что адвокаты и другие союзники Ходорковского могли доводить до сведения общественности свою позицию. Но разве можно сравнить возможности одной частной радиостанции и двух-трех малотиражных газет с возможностями трех федеральных телевизионных каналов, охватывающих своим вещанием практически всю страну? Практически это была «игра в одни ворота». По тем же правилам проходил и «состязательный процесс» в Мещанском суде, в котором возможности обвинения и защиты были столь же несравнимы, как возможности федеральных телеканалов и независимых печатных СМИ.

И вот буквально через несколько дней после вынесения приговора на всех каналах демонстрируются новые фильмы и ток-шоу о «злодее» Ходорковском, куда включаются, в том числе, уже навязшие в зубах сюжеты с обвинениями, неоднократно опровергнутыми в независимых СМИ.

Как юристы любой полемике в прессе мы бы предпочли рассмотрение иска о защите чести и достоинства Михаила Борисовича в беспристрастном и независимом суде. Только где его найти, независимый и праведный суд? Поэтому, как это ни противно, со временем нам придется заняться подробным разбором этих телепродуктов со скверным запахом и представить общественности убедительные доказательства заведомой ложности утверждений, которыми эти продукты насыщены.

Но это со временем, а пока ограничимся несколькими вопросами. Зачем, с какой целью все это делается? Почему нашей власти мало засадить Ходорковского на длительный срок (с перспективой еще большего увеличения), но и надо скомпрометировать его, раздавить, морально уничтожить? Очевидно, что кремлевские заказчики как судебного фарса, так и беспрецедентной кампании по дискредитации Ходорковского ненавидят его, как ненавидеть можно только того, кого смертельно боишься. Угрозой ареста они не смогли заставить его эмигрировать. Угрозой жестокого наказания они не смогли сломать его и заставить «покаяться». Они знают, что неправедный суд только укрепил его моральный авторитет. Но, кроме того, эти действия власти и эмоции, вызвавшие их, однозначно свидетельствуют о ее неуверенности в действительной доказанности обвинения. Я ответственно заявляю, что защита не ослабит усилий в борьбе против вынесенного неправосудного приговора и за доброе имя и репутацию своего клиента.

Юрий ШМИДТ, адвокат.