Четыре из шести

В Пскове при поддержке Французского Института прошла ретроспектива фильмов с участием Изабель Юппер

Любите ли вы кино так, как люблю его я? Если да, то вы, конечно же, понимаете, что искусство это имеет очень мало общего с тем, что мы можем увидеть «на лицензионном видео». Некоторые думают, что движущиеся картинки в телевизоре, предварённые надписью, например, «Амаркорд» - это и есть фильм Феллини. И они очень ошибаются.

Изабель Юппер.

«Театр начинается с вешалки». Кино – с момента, когда ты решаешься сегодня пойти в кинотеатр. Собираешься, сообщаешь (или нет) друзьям, покупаешь билет. В зале гаснет свет, раздвигается занавес (о, этот дивный реликт, оставшийся со времён роскошных синематографов столетней давности), за спиной раздаётся треск проектора, который ты вскоре перестаёшь замечать. На экране – сначала заставка производителя, потом титры, первые кадры, начинается действие, публика реагирует…

В общем, волшебство и восторг.

Искусство кино.

* * *

Так что бросьте, настоящее кино можно увидеть только в кинотеатре, все другие варианты – слабое отражение, копия, репродукция, попросту говоря – костыли.

Другой вопрос – что сейчас в кинотеатре идёт?

Я не ханжа. Против блокбастеров и мейнстрима я ничего не держу, а к кинокомиксам вроде «Кинг-Конга», «Города грехов», «Детей шпионов» и «Небесного капитана» так и вовсе питаю самую нежную киноманскую привязанность.

Но ведь кроме основного прокатного потока, есть на свете еще много всего. Классика. Современное не-голливудское и не-фестивальное кино. С этим-то у нас как?

С этим – плохо.

Когда-то, когда я учился в Питере, у меня был почти ежевечерний маршрут: Публичная библиотека до закрытия, а потом – Дом Кино. Там – славный ресторан и отличный немейнстримовый кинематограф с хорошим звуком и цветом. А вот в Пскове этого всегда не хватало. Тем радостнее была новость о ретроспективе фильмов с участием Изабель Юппер, устраиваемой сразу в двух кинотеатрах Пскова Французским институтом.

* * *

Госпоже Юппер, которую называют «главной роковой женщиной мирового кинематографа», в прошлом году исполнилось 50. Юбилей был отмечен «Почётным Львом» в Венеции за совокупность заслуг и кинопоказами, устроенными по всему миру. В фильмографии актрисы – почти сотня работ, в том числе картины Бертрана Блие, Жан-Люка Годара, Анджея Вайды, Франсуа Озона, Михаэля Ханеке, Майкла Чимино, Клода Шаброля и Бертрана Тавиньи.

На прошедшей неделе у нас из этого великолепия были продемонстрированы шесть картин. Впечатлениями о четырёх из них я бы хотел поделиться.

* * *

«Кружевница» (La dentelliere), 1976.

Приз Экуменического жюри МКФ в Каннах.

Мелодрама, поставленная Клодом Горетта по роману Паскаля Лана и вышедшая на экраны тридцать лет назад. Первая главная роль двадцатитрёхлетней Юппер.

Славная девушка Помм работала помощницей в салоне красоты. Однажды она решила поехать на курорт в Нормандию. Там встретила Франсуа. Он был у неё первым. В Париж вернулись вдвоём. Через несколько месяцев простушка из семьи бакалейщика, не умеющая поддержать разговор о диалектическом материализме, наскучила молодому интеллектуалу, и он её выгнал. Она страдала – тихо, чтобы никто не заметил. С тяжёлой депрессией её госпитализировали. Умник пришёл в больницу с цветами. Она улыбалась и говорила, что не скучала без него, что у неё было много других, а с одним она даже ездила в Грецию. Так и распрощались: она вернулась к вязанию в больничном холле, где на стенах – туристические плакаты, призывающие посетить землю Эллады, а он – в автомобиль, где, как и подобает настоящему мужчине, склонившись над рулём, молча проклял женскую ветреность и оплакал своё одиночество.

Так было, так есть и так будет: в этом мире любовь невозможна принципиально. Люди могут понравиться друг другу, их может друг к другу со страшной силой притянуть, они могут даже умереть друг за друга…

Невозможно только понять другого, как невозможно понять самого себя. И безвоздушное пространство между двумя душами, даже сжавшись в какой-то момент до незаметной щёлочки, неизбежно расширится до непреодолимой пропасти.

Рано или поздно.

* * *

Одна из причин, из-за которой расстались Помм и Франсуа – социальные предрассудки. Когда смотришь несколько картин с одной актрисой в главных ролях, невольно начинаешь представлять всё это как некий сериал. От этого ощущения я не мог отделаться при просмотре фильма «Церемония убийства» (La cеrеmonie), снятого Клодом Шабролем в 1995-м (Приз за лучшую женскую роль на Венецианском МКФ, Сезар за лучшую женскую роль). Здесь Юппер играет разбитную девицу лет тридцати пяти, работающую на почте и ненавидящую буржуев и умников. Ненависть эта концентрируется на одном конкретном семействе, живущем неподалёку. Подружившись с тихой служанкой Софи из этого дома, Жанна (Юппер) развращает её, вместе они проникают в дом и расстреливают из дробовиков хозяев, мирно наслаждающихся «Дон Жуаном», транслируемым по телевизору.

Тарантино отдыхает – где ему, порождению «общества равных возможностей», до искусства, возникшего в стране первой победившей социальной революции.

Вообще, напряжённое интеллектуальное внимание к социальным вопросам, существующее во французской культуре, стремление рационально решить их, построить систему действительно универсального права в абсолютно секуляризованном обществе, убедительные гипотезы, позволяющие истолковать искусство и даже язык через социальные отношения, которыми уже почти триста лет не перестаёт удивлять мир «острый галльский смысл» - общеизвестны.

Думаю, постижение «Церемонии», называемой в пресс-релизах и анонсах «триллером», возможно именно на этих путях. «Жертвы социальной несправедливости», расправляющиеся с «угнетателями», не вызывают жалости, поскольку неравенство – естественно, а их протест выглядит пустой и жестокой истерикой.

И, тем не менее, это – жертвы, угнетатели, протест и правосудие.

Роли остаются неизменными. И всё – всерьёз, до стрельбы и трупов.

Осень 2005 в пригородах Парижа стала неожиданностью почти для всех. Надо было внимательнее смотреть кино.

* * *

Рациональное объяснение чуда – движущая пружина сюжета другого фильма с названием «Комедия невинности» (Comеdie de l’innocence, режиссёр Рауль Руиз, 2000).

Девятилетний Камилл заявляет матери, что он не её сын, что хочет вернуться к маме, по которой очень скучает. Чтобы развенчать ребячьи бредни, Арианна едет по названному сыном адресу… В странной квартире, наполненной африканскими статуэтками и экзотическими растениями, мальчику оказывается всё знакомо, а когда он встречается с хозяйкой, они бросаются друг к другу в объятия. Незнакомка рассказывает, что два года назад погиб её сын, но теперь он вернулся.

Чувство реальности начинает покидать несчастную Арианну, она уже готова поверить во что угодно, она сдаётся, она предлагает «маме» переехать к ним…

Но всё объясняется очень просто – при помощи услуг психиатра и адвоката. Оказывается, нерадивая нянька часто бросала мальчика одного в парке, где с ним и познакомилась ставшая полусумасшедшей после гибели ребёнка Изабель. Вместе они составили этот странный заговор, разоблачение которого стало возможным только после того, как в руки настоящей матери попали видеокассеты, на которых маленьким одиноким проходимцем была тщательно зафиксирована история его знакомства с несчастной женщиной, в тоске по погибшему ребёнку бродившей по парку. Результат – на ребенка обратили внимание обе женщины.

* * *

В общем, «весь мир театр, люди в нём актёры, и каждый не одну играет роль». Эта фраза – отличный код к пониманию постановочного замысла последнего фильма в моём обзоре – «Фальшивой служанки» (La Fausse suivante) Бенуа Жако, вышедшего в том же 2000-м году.

По-французски стильная и элегантная экранизация комедии Пьера Карле де Шамблена де Мариво (1688 – 1763) о девушке, переодевшейся мужчиной, разоблачившей козни своего корыстолюбивого жениха, спасшейся от несчастливого супружества и предупредившей новую жертву афериста, сыграна актёрами, наряженными в костюмы XVIII века на сцене и за кулисами безлюдного сверхсовременного театра. Крупные планы во время искромётных диалогов перемежаются классицистскими фронтальными мизансценами, и всё это сопровождается музыкой Франсуа Куперена, разрезанной на отдельные аккорды, сведённые вместе только в финале, после окончательной развязки.

Очень по-французски: кристальная форма с поучительным, но лёгким содержанием.

В лучших традициях «острого галльского смысла».

Смотрите на экранах кинотеатров.

Когда вам вновь представится такая возможность.

Юрий СТРЕКАЛОВСКИЙ.