«Он с 16 лет стремился в армию»

На минувшей неделе получила развитие трагическая тема мучения солдата Романа Рудакова, призванного из Великолукского района Псковской области. Радиостанция «Эхо Москвы» - лидер независимого радиовещания в России – посвятила этой теме специальную программу «Разворот». Редакция «Псковской губернии» представляет вниманию читателей ее полную стенограмму, подготовленную самой радиостанцией.

Ведущие: Владимир Варфоломеев, Марина Королева.

Гости: Ольга Рудакова, сестра рядового Романа Рудакова;

Алексей Строганов, друг рядового Романа Рудакова.

Среда, 24 января 2007 года

М. КОРОЛЕВА – Наши гости - родные и близкие солдата Романа Рудакова, об истории которого вы много слышали у нас в новостях. Его сестра Ольга. Оля, здравствуйте. И его друг Алексей Строганов. Алексей здравствуйте.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – Первый вопрос, он естественный. Потом мы будем говорить о предыстории, обо всех многочисленных произошедших событиях. Как по состоянию на сегодняшний день положение вашего брата?

О. РУДАКОВА - На сегодняшний день его положение намного лучше. Ему уже намного лучше, он прибавляет в весе. И он уже…

М. КОРОЛЕВА - Оль, вы его когда видели в последний раз?

О. РУДАКОВА - В последний раз мы его видели на той неделе.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - А по телефону общаетесь?

О. РУДАКОВА - По телефону с ним не общаемся, потому что ему мобильный запретили туда приносить, нам не разрешили доктора.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - А как вы тогда получаете информацию о его состоянии?

О. РУДАКОВА - Мы сами туда ездим, и есть такой Зелинский, тоже через него мы получаем информацию. Задаем ему вопросы, нам он сразу же отвечает.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - В госпитале вы общаетесь с врачами или с кем?

О. РУДАКОВА - Да, мы общаемся с врачами, с его личным доктором. И с другими докторами, задаем им вопросы, они нам отвечают на них.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - По вашим ощущениям, Оля, как в московском госпитале за Романом ухаживают?

О. РУДАКОВА - В московском госпитале очень хорошо и намного лучше, чем было в питерском. Там были просто издевательства над ним.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - К положению дел в петербургском военном госпитале, где находился Роман Рудаков, мы вернемся чуть позже. А сейчас придется поднять некоторые страницы вашей семейной истории, уж извините. Залезть в личную жизнь. Мы помним, когда в начале января появилась первая информация о том, что солдат Роман Рудаков находится в питерском госпитале в крайне тяжелом состоянии. Сообщалось о том, что он сирота. Затем стало известно, что у него есть сестра. Появился отец и так далее. Разъясните эту ситуацию. О. РУДАКОВА - Никакой он не сирота. Не знаю, откуда вы вообще это взяли. У него есть и сестра и еще одна сестра и мать, и отец. Все есть. Откуда они этого взяли, мы сами не знаем.

М. КОРОЛЕВА - Просто об этом говорил Василий Лавренюк, который просто начальник службы информации и общественных связей Минобороны. Он говорил, что может потребоваться донор для того, чтобы трансплантировать тонкий кишечник. Но таким донором может быть кто-то из близких, он говорил мать, брат, сестра, но Роман Рудаков сирота. Вот так он сказал.

О. РУДАКОВА - Никакой он не сирота. Мы тоже связывались, нам позвонил Шахов и сказал, что нужен тонкий кишечник только от родных. Я ему звонила, он говорит, что отец отказался, только вам придется. Я говорю: почему отец отказался, если он согласен. И отец согласен на все, чтобы спасти своего сына.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть военные утверждают, что глава семейства отец Романа не готов стать донором, но на самом деле это не так.

О. РУДАКОВА - Это не так. Это просто опровергает он. Не знаю, откуда они взяли это.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Удивительные дела. Когда был Роман призван в армию?

О. РУДАКОВА - Роман был призван в армию в декабре 28-го.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Это какой год был?

О. РУДАКОВА - 2005-й.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Нет, почему.

М. КОРОЛЕВА - То есть два года назад?

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Наверное, 2004-й год.

О. РУДАКОВА - 2005 год.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - 2005 год?

О. РУДАКОВА - А, нет 2004 год.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть в декабре прошлого года он должен был уже демобилизоваться.

О. РУДАКОВА - Да.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - У меня вопрос сейчас к вам, Оля, и Алексей, к вам, как к другу. Роман хотел идти в армию?

А. СТРОГАНОВ – Да, конечно, очень хотел идти в армию. Даже до призыва в армию говорил, что отслужу в армии, возмужаю, приду с армии, буду работать. Больше опыта наберусь в армии.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Оля.

О. РУДАКОВА - Он уже с 16 лет стремился в армию, он очень хотел. Он смотрел на своих друзей и очень им завидовал. Он говорил, в армии я думаю, очень хорошо. Но он не знал, что так получится. Все обернется.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Алексей, вы успели сами отслужить в армии.

А. СТРОГАНОВ – Да, конечно.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - До Романа или одновременно.

А. СТРОГАНОВ – В 2004 пришел.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - И вы рассказывали что-то Роману о том, как там на самом деле в российских вооруженных силах?

А. СТРОГАНОВ – Рассказывал, но такого, чтобы очень страшно в принципе…

М. КОРОЛЕВА - Вы сами в каких войсках служили?

А. СТРОГАНОВ – ПВО. По большому счету после армии, как говорится, плохого не расскажешь. Но все равно. Есть, конечно, моменты, но они не особо такие.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть вы его не отговаривали идти в армию?

А. СТРОГАНОВ – Нет, конечно.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - И у него настроение до призыва оставалось горячим идти и служить родине.

А. СТРОГАНОВ – Да.

М. КОРОЛЕВА - Оль, а что за история с наследственным заболеванием крови? Вы говорите, что он хотел идти служить в армию, но я посмотрела сегодня все имеющиеся сообщения, везде представители военных и врачей в Питере говорят, что у него было очень сложное наследственное заболевание крови, которое сложно выявлялось, и поэтому именно какие-то простые анализы при призыве его не выявили. Но вообще вы, семья, Роман сам знали что-то о его заболевании?

О. РУДАКОВА - У него вообще никаких не было заболеваний. Тоже откуда они это взяли, из какой головы. Он стоял на длинных дистанциях. Если бы у него было врожденное заболевание крови, то я думаю, он бы не стоял на длинных дистанциях и не бегал бы на них. Он был такой крупный и сильный. И мышцы и все было.

М. КОРОЛЕВА - То есть вы привыкли думать, что он крепкий здоровый парень.

О. РУДАКОВА - Да.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Ни на что серьезное до призыва не жаловался.

О. РУДАКОВА - Вообще ни на что. Он говорил: вот скоро уйду в армию, как хорошо. Получилось все совершенно не хорошо.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Когда вы и члены вашей семьи, Оля, стали узнавать о том, что в армии у Романа появились какие-то проблемы? Проблемы в общении может быть с сослуживцами, командирами и проблемы со здоровьем.

О. РУДАКОВА - Это мы узнали из его письма. Он писал, что я покончу жизнь самоубийством. Мы сразу начали беспокоиться, почему и как. Но он нам не писал прямо и открыто, что над ним издеваются, еще чего-то. Потому что он скрывал, он боялся идти к дедам, это все короче армия.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Это было, когда Роман еще молодым солдатом был?

О. РУДАКОВА - Да.

М. КОРОЛЕВА - Вскоре после призыва.

О. РУДАКОВА - Вскоре после призыва, когда их привели в Каменку в Питере.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Вы сами из Псковской области, правильно? Сейчас боюсь напутать.

О. РУДАКОВА - Псковская область.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Все правильно. Служить его отправили с соседнюю Ленинградскую область. То есть недалеко от дома. В первые месяцы службы, полгода, год, кто-то из родных навещал Романа? Лично видели его?

О. РУДАКОВА - Нет, лично мы его не видели. Он писал, что в госпиталь никого не пустят, так как он лежит в госпитале, с этими ногами, хотя он обманывал. У него была на самом деле отбита селезенка.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - В госпиталь он когда попал, Оля?

О. РУДАКОВА - В госпиталь он попал, где-то полгода отслужил и сразу попал туда.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть где-то в середине 2005 года, когда он был еще молодым солдатом.

О. РУДАКОВА - Да.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - И после того как в больницу военную он попал, вы не навещали его?

О. РУДАКОВА - Нет.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - А почему?

О. РУДАКОВА - Потому что, во-первых, не было никаких средств. Никто ничего не знал. Заработок маленький у нас в деревне, где мы живем. Никак не было уехать. Мы очень хотели, очень стремились, но никак.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Скажите, Алексей, вам, друзьям, он писал о чем-то тревожном?

А. СТРОГАНОВ – Нет, тревожного он ничего такого не писал.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Были обычные письма?

А. СТРОГАНОВ - Да, обычные письма и мы с ним переписывались просто от родных уже потом узнали, когда уже попал в Питер в госпиталь. В окружной госпиталь, когда сообщили родным, то есть нужно присутствие родных, близких, тогда только поехали сразу же.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Возможно, что-то изменилось, я просто помню довольно многочисленные истории солдат срочников бывших, которые как раз родных своих тревожной информацией особенно не беспокоили и всю правду не писали. А вот когда они списывались с друзьями, то там были откровенны. То есть в письмах к вам ничего такого не было.

А. СТРОГАНОВ – Ничего не было.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - А вы когда узнали о том, что с Романом произошло?

А. СТРОГАНОВ – Когда он уже из госпиталя окружного уже сообщили родным, что необходимо присутствие. 4 месяца назад получается. Он лежал вначале в Питере.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть около года Роман в госпитале находился.

О. РУДАКОВА - 4 месяца.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - А потом что произошло?

А. СТРОГАНОВ – Нет, сначала он попал с ногами, когда только призвался туда.

О. РУДАКОВА - Потом было все нормально. А потом уже…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть его нынешнее зимнее нахождение в госпитале это уже повторное было?

О. РУДАКОВА - Да.

А. СТРОГАНОВ – И самое тяжелое, когда уже делали операции ему. 4 месяца назад получается, нам сообщили о том, что он лежит в крайне тяжелом состоянии. Нужно присутствие родных и близких. Говорили, что нужно делать пересадку. Но как они вообще собираются это делать, сказали, что в Питере они это делать не смогут. Но о переводе в Москву или куда-то они не сообщали вообще.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть в Петербуржском госпитале Роман пробыл около 4-х месяцев. Кто был с ним рядом в это время?

О. РУДАКОВА - В это время с ним была рядом я, папка. И женщина Мария.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Это бабушка его друга?

О. РУДАКОВА - Да.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Названная бабушка.

М. КОРОЛЕВА - Я не могу не спросить про мать, потому что вы говорите, что есть мама. Она живет в деревне. Мама навещала Романа?

О. РУДАКОВА - Нет. Потому что она тоже не может вырваться и работа. Хочет, очень хочет, но никак. И звонит и беспокоится.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Как вы можете оценить, Оля, те месяцы, которые Роман провел в питерском госпитале? Как там к нему относились, как там его лечили или не лечили.

О. РУДАКОВА - За ним уход был. Но уход был очень плохой. Мне не понравилось. Когда я приехала в Питер, там просто проходной двор одним словом. Он лежит со своими ранами открытыми, все к нему подходят, грязь на него трясут свою. И он лежит вообще. И в ванне его купали для чего. Вот сейчас у него начался воспалительный процесс. Из-за этой ванны. Врачам этого не нужно было делать. Они тоже в чем-то виноваты.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Но он там все время находился в специальной палате для тяжелобольных.

О. РУДАКОВА - Да.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Надеюсь, не в коридоре, как это у нас бывает.

О. РУДАКОВА - Для тяжелобольных в реанимационном отделении.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Почему ему не делали там операцию?

О. РУДАКОВА - Потому что там не было такого врача, и они там просто не могли делать, потому что у них нет никаких средств. У них нет никаких лекарств, нет вообще никаких препаратов, которые нужны. Не могли они сделать.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Вы сами имели возможность купить необходимые препараты, лекарства?

О. РУДАКОВА - Нет, тоже не могли. Потому что зарплата маленькая. Но если бы надо было, то чего-нибудь сделали бы. Если бы они сказали. Но они нам ничего не сказали. Они сказали в последний момент, что его надо переводить в Москву.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - На протяжении того времен, что Роман был в питерском госпитале, что вы и члены вашей семьи знали о диагнозе, о причине произошедшей с ним болезни?

М. КОРОЛЕВА - И вообще видели ли вы сейчас, скажем, какие-то документы с диагнозом? Вы говорите, что не было у него болезни крови. Это как-то в документах теперь зафиксировано, что у него было наследственное заболевание крови?

О. РУДАКОВА - В документах вообще ничего не написано, что у него было наследственное заболевание крови. У меня эти документы находятся. И там ничего такого не написано, кроме того, что у него был сильный удар в живот.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Это документы московского происхождения или питерского?

О. РУДАКОВА - Питерского.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Еще оттуда, из того госпиталя.

О. РУДАКОВА - Да, да.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Вот тут есть вопрос, например, от Ольги Васильевны, он пришел на пейджер: когда Роман написал, что хочет покончить с собой, почему не обращались в Комитет солдатских матерей? А у меня будет еще продолжение к этому вопросу.

О. РУДАКОВА - Почему мы не обращались, а потому что мы его успокоили. Мы ему написали письма, ну зачем, может быть потом будет все нормально. Но он писал, что я не могу больше так. Все равно мы его отговорили от этого. У него вылезло это все из головы. Он стал повеселее.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - В итоге в Петербурге к делу вашего брата подключился местный Комитет солдатских матерей и Элла Полякова.

О. РУДАКОВА - Да, Элла Полякова подключилась и большое ей спасибо. Хорошая женщина, спасибо ей за все, что она помогла перевести Романа сюда. Если бы я позвонила сюда в Комитет солдатских матерей, я просто все, мне врачи, когда я приехала в Питер, мне врачи сказали, что может ты приехала последний раз и увидела своего брата. У меня сразу руки опустились, ноги, я не знаю, что делать дальше.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Добрые врачи. Добрые. После того как Романа удалось перевести в Москву, насколько я знаю, к решению его судьбы были подключены и несколько депутатов и питерского законодательного собрания и ГД России. На ваш взгляд ситуация изменилась к лучшему с ним?

О. РУДАКОВА - Да, изменилась. И очень изменилась.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Надежда появилась?

О. РУДАКОВА - Да, сразу появилась. Сразу почувствовала надежду я.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Какую-то поддержку здесь в Москве вы ощущаете?

О. РУДАКОВА - От врачей поддержку я ощущаю. Они дают мне возможность и говорят, что он выживет. Они все возможное сделают, чтобы он выжил.

М. КОРОЛЕВА - Говорят о трансплантации тонкого кишечника и о том, что его должны проконсультировать ведущие врачи в этой области. Что вы об этом знаете? Что говорят и собственно кто выступит донором, известно уже?

О. РУДАКОВА - Я задавала этот вопрос врачам. Но они сказали, мы пока не будем касаться этого вопроса, так как нам надо сначала сделать…

М. КОРОЛЕВА - Анализы, обследования, наверное.

О. РУДАКОВА - Да, анализы, обследования. Вот они сейчас будут ему печень очищать. А пока подключат искусственную печень.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Вот были сообщения, Оля, что какое-то светило медицины должно Романа обследовать в Москве. Это случилось?

О. РУДАКОВА - Да, два раза они приехал из Германии Готье, обследовал его уже второй раз. Первый раз это было, как он сначала приехал, и вот сейчас.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Сегодня второй раз.

О. РУДАКОВА - Да.

М. КОРОЛЕВА - И мой вопрос еще касается расследования. Насколько я понимаю, уже высказался Сергей Фридинский, главный военный прокурор России, сказал, что уже для нас картина практически ясна, но она пока не раскрывает деталей. Но говорит, что расследование уже близится к завершению. Что вы знаете об этом?

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - А я напомню слова министра обороны Сергея Иванова, который дней 10 назад сказал, что он был в курсе истории с Романом Рудаковым еще с сентября прошлого года и по его данным, там никакого криминала не было.

М. КОРОЛЕВА - Никакой дедовщины нет, так он сказал.

О. РУДАКОВА - Это все дедовщина да, в газете я тоже прочитала, написано, что не хотели переводить Романа, потому что он симулировал. Я не вижу никакой симуляции. Когда я приехала в Питер, он лежал просто беспомощный человек. Они одного хотели – только, чтобы он умер. Все.

М. КОРОЛЕВА - Но вот вы сами, Оль, на вас не выходили следователи? Не говорили со следователями, скажем, военной прокуратуры?

О. РУДАКОВА - Нет.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - А на других членов вашей семьи? На отца, на маму.

О. РУДАКОВА - Вот этого я не знаю. Я у них не спрашивала. Они вообще мне ничего не говорили.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То время, пока отец был в Москве, с ним не общались следователи?

О. РУДАКОВА - Нет, никто не общался.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Почему всего один день отец оказался в столице?

О. РУДАКОВА - Потому что, во-первых, у министра обороны нет средств держать, в гостинице в Лефортово они были. Просто нет денег.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть ему Министерство обороны оплатило всего одни сутки пребывания в Москве?

О. РУДАКОВА - Они вообще до 27-го взяли гостиницу. А потом вышло так, что они вообще не нужны в Москве, не нужна сыну поддержка, мне так показалось.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Это военные так сказали отцу?

О. РУДАКОВА - С их стороны мне так показалось. Мне кажется, что не нужна никакая здесь поддержка ему. Одна я буду ездить, и хватит ему одной меня. Хотя Ромка хотел видеть здесь всех, пока он выздоровеет.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Какие-то юридические процедуры вы предпринимаете, чем-то занимаетесь. Понятно, что сейчас основная забота сделать так, чтобы Роман выздоровел. Чтобы он был жив и здоров. И вернулся домой. Это понятно. Но все равно есть же необходимость восстановления справедливости. Если были люди, которые его покалечили в армии, то эти люди должны быть наказаны. Для того чтобы их наказать, их нужно установить. Чтобы их установили, прокуратура должна завести уголовное дело. Обычно это делается по исковому заявлению родственников и близких, друзей. Вы с чем-то подобным обращались в прокуратуру?

О. РУДАКОВА - В прокуратуру обратились. Его друг Коля он сразу же сходил в прокуратуру.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – Тот, который в Петербурге ухаживал за ним.

О. РУДАКОВА - Да, который самый лучший друг. И он я думаю, наверное, написал, я не узнавала у него, писал ли он заявление. Он сказал, что я сходил в прокуратуру. И к нему приходили к Роме в больнице в Питере, допрашивали его. Он заплакал и отвернулся от них. Потому что они его начали просто, как сказать…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – Нападать на него.

О. РУДАКОВА - Да.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – А вы теперь сами не хотите ничего предпринимать?

О. РУДАКОВА - Почему, хотим. Все равно виновники будут наказаны. Нам доктора говорили, когда мы в Питер сразу приехали. Я им задала вопрос: а виновники будут наказаны. Они говорят: будут, прямо перед вами поставлены, и что хотите, то с ними и творите.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – Это уже не правосудие, а самосуд какой-то. Здесь есть послание от Вадима Фомченко: не считаете ли вы нужным заявлять большие иски по европейским нормам и доводить дело до Европейского суда. Ведь деньги, - считает Вадим, - это единственное, что может остановить военных от таких историй. Не было еще никаких мыслей на этот счет?

О. РУДАКОВА - Нет. Вообще не было.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – Мне кажется, затягивать с этим особо не следует. Любое преступление, чем раньше расследовать, тем больше пользы, больше толку. Хотя понимаю, трудно соперничать с министром обороны, который публично заявляет, то никакой дедовщины ничего такого не было.

О. РУДАКОВА - Да.

М. КОРОЛЕВА - Для вас самой, Оль, картина ясна? Вы же разговаривали с братом за это время, вы говорили, что от следователей он отвернулся. Но вам-то, наверное, он что-то рассказал. Вам самой ясно, что произошло?

О. РУДАКОВА - Конечно, ясно. Он своему другу рассказывал, что его избивали в подвале. Из этого все должно быть ясно. Что это все дедовщина.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – Сейчас Роман не жалеет о том, что пошел в армию?

О. РУДАКОВА - Он до сих пор не жалеет. Он очень хотел отслужить. Говорит, ну как получилось, так получилось. Что сделаешь.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – Алексей, а вы как бывший солдат.

А. СТРОГАНОВ – Чувство патриотизма его конечно не оставляет. Но я не знаю. Парень держится. Не раскисает.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – Я вот не понимаю, что должно с нами, с вами произойти, чтобы чувство патриотизма или еще какие-то чувства нас в свое время оставили. И чтобы появились другие чувства. То же чувство справедливости, чувство воздаяния по заслугам всяким подонкам. Или готовы и дальше терпеть. Смотрите, Алексей, у вас будут дети, Оля, у вас тоже, я надеюсь, все будет хорошо. И сыновья будут. Вы что их будете в армию отпускать? После этой истории.

О. РУДАКОВА - Нет.

А. СТРОГАНОВ – Нет, конечно, после этого конечно постараемся…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – Подождите, как нет. А куда патриотизм ваш уже испарился?

А. СТРОГАНОВ – Нет, я же говорю не мой патриотизм, патриотизм Романа.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – У него будут дети. Он тоже должен посылать своих детей в армию.

О. РУДАКОВА - Я думаю, после этого он уже не пошлет своих детей в армию.

М. КОРОЛЕВА - Ну что, вот на этой ноте…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – Политической.

М. КОРОЛЕВА - Не слишком патриотической мы заканчиваем наш разговор. У нас сегодня в гостях были родные и близкие солдата Романа Рудакова. Его сестра Ольга, друг Алексей Строганов. Я надеюсь, вы услышали то, что должны были услышать.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – Самое последнее, какие прогнозы врачи дают по срокам хотя бы?

О. РУДАКОВА - Сказали, что через месяц, через полтора ему сделают операцию. Но мы думаем, что ему операцию сделают чуть раньше. Мы будем этого добиваться.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – Месяц-полтора это же огромный срок. При том состоянии, в котором он находится. Проводить операцию будут там, в госпитале Бурденко?

О. РУДАКОВА - Да, в госпитале Бурденко.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ – Спасибо большое. Ольга Рудакова и Алексей Строганов у нас сегодня в прямом эфире в дневном «Развороте» на радио «Эхо Москвы».