Уволен? Умер? Убит?

Старшину контрактной службы Олега Зиновьева уволили из армии после 12 лет службы и за две недели до смерти. Жена узнала об увольнении наутро после гибели Олега

Эта статья могла бы начинаться по-другому, если не было бы трех с половиной часов той встречи – одной из самых напряженных и самых хороших встреч в моей жизни. Но именно после этих трех с половиной часов разговора, в котором не было ни капли слез и почти ни слова жалобы, после трех с половиной часов абсолютно неэмоционального недоумения и самых светлых воспоминаний из чужой жизни… Она будет начинаться именно так, той фразой, которая уже несколько лет живет в моей памяти благодаря одной эпатажной особе: «Бесправнее женщины с одним маленьким ребенком может быть только женщина с двумя маленькими ребёнками!»

Олег Зиновьев.

Кате было 17 лет, когда она познакомилась с будущим мужем и отцом своих детей – Олегом Зиновьевым. Уроженец Волгограда, срочник из Черехи, спортсмен, который ухаживал за ней настолько терпеливо (не подобрать другого слова), что никому из подружек не казался «героем романа». Это уже потом, когда ради нее он остался в Пскове, заключил контракт в той же воинской части, где проходил «срочку», когда миновали самые трудные первые годы и когда те же подружки и коллеги со слегка ехидной интонацией стали спрашивать: «А ты по дому-то что-нибудь делаешь или только Олег?», Катя даже не пыталась оправдываться за свое счастье.

Они с Олегом это счастье заслужили: когда жили в частном доме без намека на удобства, ели кильку в томате, а Олег приносил в кармане хлеб из солдатской столовки. Когда она ждала его из боснийской и чеченской командировок. Когда родились девчонки. Старшина Зиновьев немножко гордился патриархальной традицией женских имен в своей семье: жена Екатерина, старшая – Анастасия (7 лет), младшая – Елизавета (1,5 годика).

Младшие Зиновьевы на протяжении 1,5 последних месяцев не дают Кате смириться с тем, что ей пытаются преподнести как данность. На протяжении этого безумного времени вдову пытаются убедить, что она жила совсем не с тем человеком, которого знала и любила 10 лет. Не с образцовым мужем и отцом, членом родительского комитета в детском саду, не с профессиональным военным, переживающем за свою роту, не со спортсменом, берущим призовые места на соревнованиях, а с «невыполнявшим условия контракта» военнослужащим сомнительной профессиональной репутации. Попытки перевоплотить Олега в этого «неизвестно кого» начались именно в ту ночь, когда его не стало.

Здесь необходимы более четкие пояснения. Итак, Олег Александрович Зиновьев, старшина контрактной службы, служил в войсковой части 32515. Был старшим сапером инженерно-саперной роты. В 2006-м году награжден медалью «За отличие в военной службе». Как мы уже отмечали, ездил в служебные командировки в Югославию и Чечню. Всю жизнь занимался спортом: бокс, самбо, рукопашный бой. На службу не жаловался (во всяком случае, жене). Хотя и прорывалось в разговорах, что надо бы переводиться непосредственно в дивизию, что в Черехе страшная текучка офицерских кадров, что стало совсем не так, как было 10 лет назад, что уходят лучшие ребята, еще недавно собиравшиеся связать всю жизнь с армией.

Проскальзывала в разговоре и усталость: в части не тихо, поборы со стороны офицерства приобретают систематический характер – якобы, молодые контрактники сначала залезают в долги (молодой – захотелось новый мобильник, вот и взял деньги в долг), а потом «попадают» на большие проценты. По словам Кати, Олег не раз воспитывал сослуживцев на предмет «никогда ничего ни у кого не бери».

Впрочем, поборы иногда случались и без долгов. Олег Зиновьев упоминал о случаях, когда провинившихся на службе старшие по званию заставляли оплачивать проценты по своим кредитам или требовали деньги за срочный отпуск (при том, что срочный отпуск человек обычно просит по причинам личного характера, и чаще всего – весьма сложным причинам).

И все-таки эти разговоры фатального характера не носили. Увольняться Зиновьев не собирался: устраивали возможность заниматься любимым делом (хотя из спорта уже и подумывал уходить), социальные льготы, большой отпуск.

Да, бывало, у него просили защиты более молодые «профи», и он пытался разбираться. Даже жены военнослужащих обращались к старшине Зиновьеву – особенно часто в тот совершенно дикий период, когда на территории части установили игровые автоматы, и эпидемия азартных игр поражала даже стойких бойцов. Информация об автоматах просочилась в прессу, да и бунт жен командование проигнорировать не могло, автоматы убрали. В общем, старшина Зиновьев иллюзий на счет места своей службы не питал, но увольняться не собирался и в острых конфликтных ситуациях замешан не был.

5 мая 2007 года он собирался на тренировку. Готовился к чемпионату ВДВ по борьбе, намеченному на 15 мая. «Он к соревнованиям всегда серьезно подходил – бегал по утрам, тренировался. После шести часов вечера не ел – сбрасывал вес. Вот и на этот раз похудел на 7 килограммов, прекрасно себя чувствовал», – вспоминает Екатерина Зиновьева.

После тренировки муж ей позвонил, сообщил, что поедет с друзьями на рыбалку – мол, готовься рыбу чистить. Вечером домой не вернулся, оба мобильника были отключены. «Я даже не волновалась, знала, что с ним никаких проблем. Ну, мало ли что – задержался, не смог вернуться», – вспоминает Катя. А на утро позвонил брат Олега, который также служит по контракту. И сообщил, что Олег умер, что тело его нашли на территории части. «Я говорю – вызовите «скорую», а мне говорят – найден мертвым», - рассказывает Катя.

Как это ни странно, бесконечно странно звучит – главное потрясение у нее было впереди. Когда она сорвалась, поехала в часть, прошла через КПП. «Там две аллеи сходятся в одну. Вот в этом месте я увидела группу солдат, которые с ведром и каким-то приспособлениями что-то замывали. Насколько я смогла разглядеть в тот момент и в том состоянии – кровь. Ровняли землю, посыпали… У штаба стояли люди, ко мне подошел командир полка и тут же спросил: «А вы знаете, что ваш муж был уволен 20 апреля?» – это были первые слова, которые вдова услышала от «отца-командира».

Надо отдать должное Екатерине, у нее хватило сил на вопросы и адекватные вопросы: «Но он же ходил на службу?» Комполка предположил, что уволенный, вероятно, не хотел говорить о случившемся жене, но на 20 апреля он полностью рассчитан.

«А у меня в кармане 20 рублей… Это всё – зарплату ждали. Вспоминаю, что в военном билете нет отметки об увольнении! Отвечают, что это ничего, в личном деле-то есть!» – поражается еще раз Катя Зиновьева. И тут есть чему поразиться: оказывается, военный билет – не тот документ, в котором должны быть отражены все сведения о действующем или уволенном из рядов военнослужащем!

Екатерину Зиновьеву убеждали, что ее уволенный муж (собиравшейся выступать 15 мая на дивизионных соревнованиях) и на территории части оказался незаконным, обходным путем: через дырку в заборе (да здравствует наша непобедимая армия, в заборе которой непременно найдется дырка). «Но я прекрасно помню, что при уходе из дома он перекладывал из одной куртки в другую (погода поменялась) свои документы: там был и пропуск, и удостоверение ветерана боевых действий, и льготный проездной. Еще были два мобильника. Когда я в части спросила – где вещи, мне ответили, что забрала прокуратура», – пытается восстановить картину Екатерина Зиновьева.

В прокуратуру Псковского гарнизона Катя написала заявление чуть не в тот же день – просила разобраться с фактом незаконного увольнения. И, конечно, ни при каких обстоятельствах она бы не поверила, что ее муж мог внезапно скончаться от острой сердечной недостаточности, как указано в справке о причине смерти. Картина, увиденная ею на месте, где нашли мужа, и то, как выглядел Олег во время отпевания, не оставляет у Кати сомнений: муж был избит, на его теле остались явственные следы побоев.

«Сначала со мной разговаривали многочисленные свидетели, сослуживцы Олега. Показания их были довольно путаные: кто-то видел Олега в кафе «Минутка» (печально знаменитое место в Черехе – прим. Авт.), кто-то утверждает, что в ближайшем магазине. Сначала говорили, что Олег заходил только пообедать, потом, что он еще и выпивал. Сейчас уже никто не разговаривает. Я почти уверена в одном: в ночь с пятого на шестое мая в Черехе произошла драка. Скорее всего, не одна. И, скорее всего, не только между контрактниками. Если бы в таком были замешаны только они, разбирательство было бы очень быстрым. Если тянут, если скрывают – значит, могли участвовать офицеры», – предполагает Екатерина Зиновьева.

Тем временем старшину Зиновьева лихорадочно быстро вычеркивают из истории части. Мгновенно сняли его портрет, висевший на почетном месте с подписью «чемпион дивизии». Жене прямым текстом заявляют, что и не служил ваш супруг, как положено, а так – числился. Его в роте и в лицо не знали.

Чего стоит выписка из «протокола заседания аттестационной комиссии» войсковой части, где служил Олег, от 19 апреля 2007 года. Старшина контрактной службы Зиновьев там значится пятым пунктом: «На увольнение из-за невыполнения военнослужащим условий контракта. Командир роты подразделения охарактеризовать не может, так как он в роте только числился (спортсмен)».

Уже мертвым Олег Зиновьев трижды «поменял» свой статус в течение одного дня. Сначала в морге жене отказались выдать заключение о причинах смерти (и не выдали до сих пор), мотивируя тем, что отдали его в прокуратуру – и не в военную, а в областную! Затем, когда вдова обратилась в прокуратуру, выяснилось, что следователь до морга не доехал – ему сообщили, что Зиновьев – все-таки военный. В военную прокуратуру это заключение также не поступило. Буквально 18 июня после очередного обращения вдовы за заключением в морге опять заявили, что отдадут его в областную прокуратуру. Следователь обещал за ним заехать на днях.

Но Екатерина Зиновьева до сих пор не знает – возбуждено ли уголовное дело по факту гибели ее мужа? Ни из прокуратуры Псковского гарнизона, ни из прокуратуры Ленинградского военного округа она ответа до сих пор не получила. Хотя еще 15 июня псковский военный прокурор Василий Заплатин должен был уведомить прокуратуру ЛенВо о результатах проверки и принятом решении по заявлению гражданки Зиновьевой о несогласии с постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела по факту гибели ее мужа, старшины в/ч 32515 Зиновьева О. А.

А Кате Зиновьевой дорог уже каждый день. По причинам самого тривиального, но жестокого характера. Через месяц Лизе исполнится год и 6 месяцев. Это значит, что семья лишится последнего ежемесячного пособия в размере трех тысяч рублей. Уже сейчас у вдовы с двумя маленькими детьми, муж которой, оказывается, получил еще в апреле «полный расчет», почти закончились сбережения. Пенсии по потере кормильца им не положено: уволен! Детям этого не объяснишь.

Им вообще многое трудно объяснить. Настя Зиновьева сердится на маму: «Зачем ты говоришь Лизе, что папа на работе? Зачем ты ее обманываешь?» И пытается объяснить сестре сама: «Лиза, папы нет. Папа – ангел». Но у Лизы на слово папа – одна реакция, она улыбается и начинает стучать кулачком о кулачок, показывая, как папа «денежку зарабатывает».

Есть чем гордиться командованию войсковой части 32515, которое так боится 27-летней женщины и двух девочек, что даже на похоронах своего старшины (хорошо, пусть бывшего, по их версии, но ведь 12 лет отдавшего службе!) не осмелилось появиться.

Екатерина Зиновьева устала. «Мне бы хоть пенсию, уже Бог с ними, пусть живут, как могут. Если ничего не сдвинется с этой мертвой точки – приеду в военную прокуратуру с детьми и сяду у них там, пусть делают с нами, что хотят».

Бесправнее женщины с одним маленьким ребенком может быть только женщина с двумя маленькими детьми. А бессильнее живого контрактника может быть только убитый. Который уже не может защитить ни свое имя, ни свою семью.

Елена ШИРЯЕВА.