Мы ставим точки над I
ОСНОВАНА В АВГУСТЕ 2000 года
Читать газету
Архив
Маховик «оптимизации» сельских школ, запущенный властями Псковской области, продолжает «жатву»: крупные школы не в состоянии обеспечить стабильный учебный процесс в присоединенных к ним малых школах и пытаются избавиться от них любыми путями. С нарушениями закона, конечно
27 июня 2007 года «Псковская губерния» опубликовала письмо жителей Дубровской волости Себежского района в защиту своей школы [ 1 ]. Так началась для нас «себежская школьная эпопея». Жители Дубровки оказались первыми в Псковской области, кто громко «подал голос» в защиту прав сельских детей и педагогов. Год спустя им снова нужна помощь: «соломоново решение», принятое властями Себежского района в июле 2007 года, начало «давать трещину»: Кузнецовская средняя общеобразовательная школа, к которой год назад в качестве отделения была присоединена Дубровская основная школа, испытывает огромные трудности в организации учебного процесса одновременно в двух зданиях, расположенных на расстоянии 11 км друг от друга.
 |
| Здание Дубровской основной общеобразовательной школы было тщательно подготовлено к началу учебного года. Фото: Лев Шлосберг |
Постановление было опротестовано прокурором Себежского района Сергеем Распутиным и отменено главой района после того, как прокуратура направила исковое заявление в суд.
К тому моменту ситуация стала уже широко известна, и к ней было привлечено общественное внимание [ 2 ].
12 июля 2007 года Собрание депутатов Себежского района единогласно отказало администрации района в реорганизации сельских школ [ 3 ].
Казалось, что обстоятельств, которые угрожают принятому решению, не существует, но они нашлись достаточно быстро. Скажем так, проявились.
И уже 26 июля большинством всего в один голос решение о реорганизации было принято [ 4 ].
Малаховскую основную общеобразовательную школу присоединили к Идрицкой средней, оставив в дер. Исаково только классы начальной школы и дошкольную группу.
А Дубровскую основную общеобразовательную школу решили присоединить к Кузнецовской средней, оставив на месте все классы с 1 по 9 и дошкольную группу, естественно. Можно сказать, пожалели.
В итоге родители учащихся Малаховской школы пошли в суд и 20 августа выиграли у районных властей процесс [ 5 ]. 1 сентября 2007 года школа начала в родных стенах свой 25-й учебный год в полном составе.
А в Дубровской волости измотанные длительным противостоянием родители поверили обещаниям властей (слово главы района, письмо вице-губернатора, официальное решение районных депутатов, в конце концов) и протестовать дальше не стали. Не то чтобы согласились, но, скажем так, дальше не пошли.
Уже в сентябре обстановка в Дубровской школе накалилась: администрация Кузнецовской школы разного рода «уговорами» «рассыпала» дубровские 8-й и 9-й классы, после чего с грубейшим нарушением образовательного СанПиНа детей из деревни Зародищи стали вместо Дубровки (расстояние около 12 км) возить в Кузнецовку (почти 25 км) – при том, что в сельской местности предельный радиус обслуживания обучающихся 2-3 ступеней (подвоз автотранспортом) не должен превышать 15 км.
Ну ладно, подумали в Дубровке, хоть что-то, но осталось.
А потом все затмила трагедия с внезапной кончиной бывшего директора Дубровской школы Владимира Гречухина, пережившего свою школу на два месяца с небольшим [ 6 ].
Боль утраты постепенно ушла вглубь, дети учились, и родителям казалось, что от Дубровской школы отстали. Учителя строили планы, что седьмой класс станет восьмым, и так постепенно школа (пусть и в статусе отделения) восстановит все девять учебных «этажей».
Было неприятно и не комфортно, что руководителя отделения назначили из Кузнецовки, приезжего человека. Не нашли в дубровском коллективе «достойного», проще говоря – надежного подчиненного. Бывшему завучу Раисе Фроловой, ставшей неформальным лидером коллектива после того, как директор Лариса Конохова поддержала реорганизацию своей школы, формальные бразды управления коллеги из Кузнецовки не доверили. Говорили, власти Себежского района после всего произошедшего и активных выступлений Раисы Ивановны на сессиях районного Собрания ее хорошо запомнили.
Она продолжила учить детей русскому языку и литературе и не отказалась от обязанностей социального педагога. Жила бы школа.
А Лариса Конохова сейчас работает на таможне, из школы ушла.
Августовский педсовет
 |
| В Дубровской школе один из лучших в Псковской области спортивных залов. Фото: Лев Шлосберг |
Наступило лето, в Дубровке сочли хорошим знаком то, что руководителем отделения назначили «своего человека»: учителя начальных классов Наталью Федорову. Под ее руководством и был произведен летний косметический ремонт здания. Школа готовилась к 1 сентября. Расстраивалась, что восьмиклассников Кузнецовка опять «забрала себе», хотя дети хотели до 9 класса продолжить обучение в своей школе. Но школа терпела, надеясь в очередной раз пережить лето.
Не получилось.
20 августа в Дубровскую школу позвонила директор Кузнецовской средней школы Наталья Гаврилова и сказала, что в Дубровке оставляют только начальные классы, а всех остальных детей (с 5 класса и старше) теперь будут возить в Кузнецовку каждый день на все уроки. Учителя из Кузнецовки больше не будут ездить в Дубровку. Потому что не хотят. Теперь – будут подвозить детей. И никаких объяснений – кто решил, когда решил, чей документ, чья подпись.
Так за 10 дней до начала учебного года жители Дубровской волости узнали, что «план 2007» будет реализован год спустя: у них отнимают-таки школу.
Помня о честном слове главы района, они бросились звонить в «серый дом» и дозвонились: уже 21 августа Владимир Афанасьев и начальник отдела образования администрации Себежского района Лариса Кремс были в Дубровке. Накал страстей не уступал собранию годичной давности [ 7 ].
Глава района спросил: а вторая смена вас устроит? «Устроит», - сказали жители. Без восторга, конечно, но все же – в своей школе вторая смена. Показалось, что договорились.
Показалось.
Миновали выходные, и 25 августа в Дубровку позвонила завуч Кузнецовской школы Анна Васильева и сказала, что кто-то из родителей («родители», и все тут) учеников 7 класса позвонил в Кузнецовку и попросил «обеспечить ребенку качественное образование». Предполагалось, что «качественное образование» в деревне Кузнецовка получить возможно, а в деревне Дубровка – нет. Подробности – на педсовете 29 августа. 29 августа! В последнюю пятницу перед началом учебного года. 1 сентября – понедельник. И снова – никаких документов.
Цитата про «качественное образование» была столь симптоматична, что вызвала в Дубровке уже не возмущение, а негодование. «Кто звонил?», - спрашивают. «Не скажем», - говорят. При этом родители дубровских семиклассников все как один заявляют: детей учить хотим только в своей школе, мы ею довольны.
27 августа родители учащихся 5-7 классов из Дубровки написали в администрацию Кузнецовской школы короткое коллективное письмо. О том, что учить своих детей будут только в деревне Дубровка, а на подвоз в Кузнецовку не согласны. И отвезли письмо в Кузнецовку. «В ответ» позвонила завуч, сказала: «Администрация школы всё уже решила, ничего не изменится, даже не пытайтесь».
И самое последнее, что «добило» людей окончательно: учителям Дубровского отделения приказали обеспечить доставку в Кузнецовку на праздничную линейку 1 сентября учеников 5-7 классов. Вот именно так: обеспечить доставку. А на вопрос: как же наша линейка, мы же всегда проводили ее у себя в школе, получили ответ: «Она вам не нужна». Это было похоже на надгробное слово: «Им больше уже ничего не нужно».
В тот же день жители Дубровки позвонили в «Псковскую губернию»: у нас снова закрывают школу.
Именно в тот день мы опубликовали материал, основанный на ответе в наш адрес областной прокуратуры, проверившей по нашему обращению положение дел с реорганизацией и ликвидацией сельских образовательных учреждений в области [ 8 ].
Все, что мы успели сделать 27 августа, это направить заявление в областную прокуратуру по факту обращений граждан в редакцию.
В тот момент было совершенно непонятно, кто принял решение. И какое именно это решение с формальной точки зрения – ликвидация, реорганизация, что-то еще. Было очевидно: при таком подходе к «делу» без нарушений законодательства обойтись не могло.
 |
| Учителя Дубровской школы готовы сделать всё для того, чтобы школа пережила трудное время и вернулась к полноценной жизни. Фото: Лев Шлосберг |
В Кузнецовке педсовет начался как-то странно. Директора не было, она осталась после районного педсовета на совещании в Себеже. Завуч школы Анна Васильева начала выступать перед коллективом, и в зале пошел легкий ропот: учителя, работающие в Кузнецовской школе, спрашивали: «А зачем еще раз про одно и тоже? Мы ведь вчера про это же слушали!» Так дубровские учителя узнали, что «реальный» педсовет с расстановкой кадров (распределением учительских часов учебной нагрузки) прошел 28 августа, день назад. И тогда терпение у них кончилось. Сами они теперь рассказывают только то, что «сидели, сидели, молчали, молчали, а потом высказали все, что думаем».
Попросили показать им положение о Дубровском отделении Кузнецовской школы. Отказали: нет такого документа.
Еще раз спросили: где документ, на основании чего все это творится? Им ответили: в понедельник получите, с водителем пришлем. Глава района все уже решил. Глава района?
Бросились звонить в администрацию района – никого не нашли.
Вернувшись в Дубровку, собрали родительское собрание. Сказать, что народ был возмущен, значит – ничего не сказать. Позвонили в Кузнецовскую школу и подтвердили: 1 сентября Дубровская школа проводит праздник у себя, в родных стенах, в Кузнецовку никто не поедет.
Снова позвонили нам в редакцию. Мы написали еще одно заявление в областную прокуратуру.
И стало ясно: поездка в Себежский район неизбежна.
Аккурат 1 сентября. И ни днем позже.
«Кто сказал неправду?»
1 сентября в полдень я позвонил прокурору Себежского района Сергею Распутину и попросил о встрече. «Да, оба ваших заявления у меня. Приезжайте сразу», - сказал прокурор.
Через четверть часа мы беседовали в небольшом кабинете в одноэтажном каменном домике, где еще с советского времени располагается Себежская районная прокуратура.
В руках у прокурора – папка с материалами той самой, приснопамятной сессии Себежского районного Собрания депутатов от 26 июля 2007 года. Открываем решение. За год в нем в части, касающейся Дубровской и Кузнецовской школ, естественно, ничего не изменилось:
«1. Реорганизовать:
1.1. Муниципальное образовательное учреждение «Кузнецовская средняя общеобразовательная школа» путем присоединения к нему в качестве отделения муниципального образовательного учреждения «Дубровская основная общеобразовательная школа».
1.3. Муниципальное образовательное учреждение «Дубровская основная общеобразовательная школа» путем присоединения в качестве отделения к муниципальному образовательному учреждению «Кузнецовская средняя общеобразовательная школа», оставив в отделении все классы 1-ой (1-4 кл.) и 2-ой (5-9 кл.) ступеней обучения и дошкольную группу».
Прокурору точно известно, что никаких решений после этого по Дубровской школе Собрание депутатов района не принимало.
Сергей Распутин набирает номер телефона главы района. Выясняется, что Владимир Афанасьев не принимал по Дубровскому отделению Кузнецовской школы никаких решений. Но, говорит глава района, там проблема с кадрами педагогов. Учителей не хватает. Чуть ли не восемь человек.
«Сергей Васильевич, Вы были в Дубровской школе?» – спрашиваю у прокурора. – «Нет. Давайте съездим. Сначала в Дубровскую, потом в Кузнецовскую».
Наступало время обеда, но прокурор сказал, что с обедом как-нибудь потом.
Мы вышли из здания, подошли к видавшей виды «Ниве», Сергей Распутин сел за руль, и мы поехали. Дорога до Дубровки из Себежа – четверть часа.
Но можно переговорить. Прокурор интересуется нормативно-подушевым финансированием школ. Я объясняю. «Но они же должны доплачивать!» – предполагает прокурор. – «Они должны выделять сельским малокомплектным школам деньги, независимо от числа учащихся, то есть дополнительно к подушевому финансированию, и это должно быть отдельным нормативом. Но в Псковской области он не принят». - «А как школы живут?» - «Районы перераспределяют деньги от больших школ к меньшим. Там, где есть большие школы. И так спасаются. А где больших школ нет – не спасаются».
«Подушевое финансирование школ – ошибка, конечно. Это же равносильно ликвидации», - произносит Сергей Распутин, и мы поворачиваем к Дубровке.
Приехали – к школе успела подойти только Раиса Ивановна Фролова, она живет ближе всех, остальные учителя еще в дороге.
Над входом в школу до сих пор нет вывески. Вывеску «Дубровская основная общеобразовательная школа» сняли. Новой нет. Старую учителя берегут. На счастливый случай.
«Вы руководитель здесь?» – спрашивает прокурор Раису Фролову. – «Нет. Я была в этой школе завучем, сейчас веду русский язык и литературу и социальный педагог. Я тридцать пять лет отдала этой школе и не могу смотреть, как ее разрушают».
Подходит Наталья Петровна Федорова.
«Вот руководитель отделения», - говорит Раиса Ивановна. – «Бывший уже», - замечает Наталья Петровна. – «Как бывший?» - не понял прокурор. – «А меня уже уволили сегодня утром». – «Кто уволил?» - «Без десяти девять позвонила директор Кузнецовской школы и сказала мне: вы уволены, потому что не обеспечили подвоз учеников в Кузнецовскую школу. Так что я теперь простой учитель, если тоже не уволили». – «А приказ есть?» - «Нет, конечно». У Сергея Распутина заметно округляются глаза.
Ключи у Натальи Петровны. Свежевыкрашенные двери открываются. Заходим в школу. Школа пуста, детей нет, только украшения прошедшего праздника в коридорах и классах напоминают о том, что сегодня – День знаний.
Спортивный зал – гордость школы. Я, признаюсь, в нем раньше не был, только слышал рассказы. Зал впечатляет. Не только меня, прокурора тоже. Не в каждой псковской городской школе есть такой спортивный зал. Разметка только что сделана свежей краской, все оборудование – с иголочки. Чисто.
«Это один из лучших спортивных залов в области. У нас тут постоянно проходят региональные соревнования. Но из Кузнецовской школы к нам за год в этот зал ни разу детей не привезли, а мы рады были бы их принять. И стадион у нас лучше», - говорит Наталья Федорова. Это не просто правда, это – правда, которая бросается в глаза.
Заходим в актовый зал. Он весь вразнобой заставлен детскими стульчиками. Запах осенних цветов еще висит в воздухе. Тихо.
Нечасто приходилось мне бывать в пустых школах.
Понятно, что занятий нет, дети уже дома. Но когда ходишь по пустой школе и знаешь, что ее вот-вот могут закрыть, охватывает беспокойство. Это очень тревожное зрелище – школа без детей.
Проходим в учительскую. Собираются все учителя. Садимся за общий стол. «Ну что у вас произошло? Расскажите», - просит Сергей Распутин.
И они рассказывают. Сначала больше говорит Наталья Петровна – эмоционально, иронично, быстро. И вроде бы улыбается человек, а интонация подводит – чуть выше голос, и слышны уже слезы, которых не видно.
Потом включаются все. Разговор немного вразнобой, но главное прорисовывается – мы есть, мы – учителя, мы можем, хотим и готовы учить детей. Мы – тоже мамы, и как мамы говорим: здесь нормально учат детей, здесь можно учить детей. Почему одного недостающего учителя нельзя возить в Дубровку из Кузнецовки, потому что не хочет взрослый человек ездить на работу, а возить 20 детей (2 поездки в день в один конец) – можно? Кто сказал, что подвоз одного учителя – это неправильно, а подвоз 20 детей (5-7 классов) – правильно?
Почему вакансия математика была адресно открыта в Дубровской школе, а прибывший молодой специалист оставлен работать в Кузнецовской? И зачем такого специалиста загружают работой в группе продленного дня, но не дают ему часы в Дубровке?
Говорят о том, какие предлагали коллегам из Кузнецовки варианты, как соглашались сами, если необходимо, ездить в Кузнецовку вести занятия, помогать, если нужно, лишь бы не закрыли свою школу.
Говорят о том, как уже десять дней подряд не могут добиться от Кузнецовской школы ответа на вопрос: кто решил нас закрыть?
Раздается телефонный звонок.
Раиса Ивановна Фролова берет трубку. По голосу из телефона учителя узнают директора Кузнецовской школы Наталью Гаврилову.
Раиса Ивановна слушает собеседника, на ее лице не отражаются никакие эмоции, только изредка она произносит короткие реплики: «Нет, у нас нет громкой связи на телефоне. Я передам. Да, Наталья Алексеевна… Да, мы обсудим Вашу информацию… Да, мы тоже устали, Наталья Алексеевна».
Разговор заканчивается. Выясняется, что Наталья Гаврилова сообщила: есть «приказ главы района» о закрытии Дубровского отделения Кузнецовской школы. Учителя растеряны, мы удивлены.
Но наш путь лежит в Кузнецовку, навстречу долгожданному документу.
«Как Вы думаете, кто сказал неправду?» – спрашиваю у Сергея Распутина по дороге. – «Сейчас узнаем», - отвечает прокурор.
Письмо от Первого Сентября
Здание Кузнецовской школы очень похоже на здание Дубровской. Строились почти одновременно, только у Дубровской школы, стоящей на холме, старое здание дополнено кирпичными двухэтажными пристройками, а Кузнецовскую школу не перестраивали.
Прямо в фойе школы встречаем Наталью Алексеевну Гаврилову.
Она представляется: директор школы, провожает в кабинет. Просит представиться. Прокурор в форме, но опыта участия в парламентских и судебных процессах годичной давности у Натальи Гавриловой нет, поэтому Сергея Распутина она в лицо не знает.
Я представляюсь также. «Понятно, – говорит Наталья Алексеевна. – Понимаю, откуда ветер дует».
Сергей Распутин просит предоставить документы, и Наталья Гаврилова, открыв директорский сейф, вынимает папки. В том числе положение об отделении «Дубровская основанная общеобразовательная школа». Выясняется, что такое положение все-таки есть. Директор заметно волнуется: впервые к ней в школу приехал прокурор района.
Но главный документ дня лежит на рабочем столе Натальи Гавриловой в прозрачной розовой пластиковой папочке. Наталья Алексеевна протягивает его прокурору.
Это письмо главы района Владимира Афанасьева на ее имя от 01 сентября 2008 года. Официальный бланк администрации района. Один лист.
«В ответ на Ваше письмо от 27 августа 2008 года сообщаю, что в настоящее время в отделении «Дубровская основная общеобразовательная школа» МОУ «Кузнецовская средняя общеобразовательная школа» не хватает педагогов по следующим предметам: математика, физика… (и дальше – перечень предметов, о ведении которых в минувшем учебном году только что рассказывали нам дубровские учителя)…
В связи с этим считаем целесообразным МОУ «Кузнецовская средняя общеобразовательная школа» не организовывать в отделении «Дубровская основная общеобразовательная школа» занятий с учащимися 5-7 классов…
Рекомендуем администрации МОУ «Кузнецовская средняя общеобразовательная школа» провести разъяснительную работу с родителями учащихся в дер. Дубровка…
Администрация района сообщает, что подвоз учащихся может быть обеспечен силами автобусов школы и АТП.
Глава района В. В. Афанасьев».
Под этим письмом – готовое письмо самой Натальи Гавриловой жителям дер. Дубровка: «В соответствии с мнением администрации Себежского района…»
Короткое письмо, на треть страницы.
Я перечитываю письма дважды и поднимаю глаза на Наталью Гаврилову: «Наталья Алексеевна, Вы понимаете, что письмо главы района – это не нормативный документ и не приказ?». – «Да». – «Вы понимаете, что Вы в этой ситуации несете всю полноту ответственности за Ваши решения? Только Вы, и никто больше?» - «Понимаю». – «Тогда зачем Вы это делаете?» - «У нас нет учителей, и никто не хочет ездить в Дубровку, я же не могу их заставить». – «А детей можете?»
Вот уже больше года мы занимаемся сельскими школами. Много чего узнали, много в чем разобрались. Но вот до этой минуты в Кузнецовской школе я никогда столь ясно не понимал, что подвоз учеников может быть заменен подвозом учителей. Почему детей можно возить в школы на учебу «вахтовым методом», а учителей на работу – нельзя? Сено к лошади не ходит? Так, что ли?
«У Вас есть деньги на то, чтобы возить такое число детей дважды в день каждый день?» - «Да». – «А деньги на то, чтобы одного недостающего учителя отвезти в Дубровку»? – «Нет». – «Но это же расточительство!» - «На подвоз учителей денег не дают».
Наш диалог прерывает телефонный звонок. Наталья Гаврилова снимает трубку. «Да, здравствуйте, Валентина Александровна… Да, здесь, у меня… Разговариваем… Да, прокурор района... И Шлосберг тоже здесь».
Валентина Александровна в отделе образования администрации Себежского района одна, перепутать невозможно – это Валентина Александровна Даниленко, с которой свела нас судьба в судебном процессе по Малаховской школе. Валентина Александровна по совместительству – председатель районной организации профсоюза работников образования. Когда год назад она стала объяснять учителям в Дубровке, что школу надо закрыть, они написали заявления о выходе из профсоюза. Все до одного.
Валентина Александровна в профсоюзе осталась. И то сказать – есть еще школы в районе.
«Наталья Алексеевна, – прошу я директора школы. – Дайте мне копию письма главы района. Больше таких писем он писать Вам не будет». Наталья Гаврилова отказывается: «Нет, Вы лучше спросите у него самого, он пусть вам и даст. Или вот попросите Валентину Александровну».
Нет, Валентину Александровну я просить об этом не буду.
Мы вышли из школы. Наталья Алексеевна сказала мне: «Вы понимаете, что есть закон, а вот есть жизнь? И вот закон не совпадает с жизнью. Можно ведь так войти в положение?» – «Да вот опыт показывает, Наталья Алексеевна, что там, где заканчивается закон, там заканчивается и жизнь. Так получается».
На порог школы в этот момент выскакивает сотрудница: «Наталья Алексеевна!!! Вас к телефону глава района!!!»
Ну Господи ты Боже ты мой…
Визит в администрацию Себежского района был совершенно неизбежен.
Представители сторон
Владимира Афанасьева на месте не было, как и секретаря в приемной.
Оглядевшись по сторонам, я увидел вход в кабинет первого заместителя главы района Николая Ковалева, и постучал в дверь.
Николай Ильич был на месте.
Думаю, что он не сильно удивился, увидев меня. И не думаю, что обрадовался.
«Здравствуйте, Николай Ильич!» - «Здравствуйте, Лев Маркович! Заходите, присаживайтесь».
Год назад Николай Ильич был представителем администрации района на процессе по заявлению родителей Малаховской школы, подавших в суд на решение Собрания депутатов о реорганизации школы. Два дня в Себеже и один в Пскове мы провели с ним по разные стороны судебного барьера.
«Николай Ильич, что происходит с Дубровской основной школой?» - «Нет у нас такой школы». - «Есть, Николай Ильич». - «Нет». – «Только что держал в руках положение об отделении Кузнецовской средней общеобразовательной школы. Отделение называется «Дубровская основная общеобразовательная школа». И в Уставе Кузнецовской школы то же записано. Есть такая школа». – «Ну если только так...»
«Только что прочитал письмо главы района на имя директора Кузнецовской школы Натальи Алексеевны Гавриловой». – «Я тоже сегодня прочитал, видел в отделе образования». – «Николай Ильич, чья инициатива по реорганизации отделения?» - «Не знаю. Думаю, что директора школы». - «???» - «Это же появилось все как-то в самые последние дни… В пятницу ко мне на районном педсовете подошли учителя из Дубровки, и я от них узнал, что там есть проблема. Я посоветовал им ехать на школьный педсовет и все выяснить. А сегодня позвонить мне». – «Они звонили Вам утром, но не дозвонились, Вы же были на празднике». – «Да, в Идрице».
«Николай Ильич, там грубейшие нарушения закона. Мы написали заявление в областную прокуратуру, и сегодня с прокурором района были в школах. Если потребуется, мы, конечно, готовы еще раз пойти в суд с людьми, но вообще есть выходы из ситуации и без суда. Хотелось бы их найти». – «Нарушения закона?» - «Да, конечно. Сессия Собрания депутатов Себежского района приняла год назад решение о реорганизации школы, в котором прямо указала на организацию занятий в Дубровке с детьми с 1 по 9 класс включительно. Решение не отменено, действует. Школа – это объект социальной инфраструктуры для детей, используемый для целей получения образования детьми определенного возраста. Если сейчас кто-то решает убрать вторую ступень обучения в Дубровке, то это – изменение назначения объекта социальной инфраструктуры для детей. Без предварительной экспертной оценки произвести это изменение невозможно. Экспертной оценки нет, да и сама по себе эта оценка – проблема, преимущества отсутствуют. Собрание депутатов свое решение не изменяло. Подвоз детей из Зародищ в Кузнецовку осуществляется на расстояние почти 25 км вместо 15 предельно возможных по СанПиНу…» - «Мы заинтересованы, чтобы нарушений закона не было». – «Мы тоже, Николай Ильич».
Николай Ковалев пригласил юриста. В кабинет вошла молодая дама с внешностью строгой учительницы и присела к столу. По просьбе Николая Ильича я повторил все только что сказанное. «Собрание депутатов не принимало решения о ступенях образования, там один пункт… Я смотрела сегодня утром». - «Принесите решение, пожалуйста. У нас оно с прошлого года есть, есть и в прокуратуре района». Елена Валентиновна вернулась с двумя папками, открыла одну из них и начала читать. «Да, есть такой пункт. Извините». Мы продолжили разговор.
Вторую папку я не мог не узнать. Это были материалы прошлогоднего судебного дела по Малаховской школе. Можно сказать, особая папка. Даже видя тексты вверх ногами, я читал их едва ли не наизусть.
«Есть еще вопросы к Льву Марковичу?», - спросил Николай Ильич у заведующей юротделом. - «Нет».
«Елена Валентиновна, возьмите мои координаты, я отвечаю на звонки. Готов обсуждать любые проблемы». – «У нас есть все Ваши координаты». – «Да?» - Открыв лист дела, она нашла фамилию. «Ах, нет, здесь только домашний адрес». – «Запишите, Елена Валентиновна…»
«Лев Маркович, мы посовещаемся, и я позвоню Вам», - говорит Николай Ильич. – «Я буду ждать».
Ждать пришлось совсем недолго. Я вышел из администрации района в половине пятого, и меньше чем через час раздался звонок. «Мы посовещались. Действительно произошла ошибка. Мы поправим Наталью Алексеевну». Все-таки Наталью Алексеевну?! – подумал я, но задавать вопрос не стал. «Спасибо, что зашли, Лев Маркович». – «Вам большое спасибо, Николай Ильич».
На вечер была назначена встреча с учителями и родителями из Дубровки. Еще с утра я гадал, что принесет всем нам этот день, и был далеко не один вариант вечернего разговора. Теперь с огромным облегчением я подумал: это просто фантастика. Осталось успокоить людей и обсудить, как восстанавливать учебный процесс.
Облегчение длилось недолго. Позвонили из Дубровки, директор Кузнецовской школы только что сообщила родителям учеников из Зародищ: с завтрашнего дня все – на автобус и в Кузнецовскую школу.
Я перестал понимать, чью ошибку поправил или собирался поправить Николай Ильич Ковалев.
Может быть, Николай Ильич не дозвонился до Натальи Алексеевны? Ведь такое бывает не только между президентом и генеральным прокурором.
Общий зал
Вечером в зале Дубровской школы нас ждали около пятидесяти человек: родители, учителя, с некоторыми взрослыми были дети.
На входе в школу мне сказали: Наталья Алексеевна Гаврилова приехала, и не одна. Это было сказано с огромной тревогой. Да уж, такие стереотипы выстроились в Дубровке всего за год. На самом-то деле, это слава Богу, что она приехала. Потому что дальше бессмысленно было обсуждать проблемы небольшой сельской школы отдельно – в одном и другом школьном доме, по телефону, за закрытыми дверями кабинетов. Дальше можно и нужно было – только вместе.
Возможно, Наталья Алексеевна Гаврилова приехала не для того, чтобы еще раз выслушать то, что слышала уже неоднократно, в том числе и про себя саму – очно и заочно. Возможно, она приехала защитить себя. И «раздать всем сестрам по серьгам». Не знаю, но это не так важно. Важно то, что это было с ее стороны движение в совершенно правильном направлении. Потому что впервые с 20 августа они все встретились в одном зале: учителя из Кузнецовки и Дубровки, родители учащихся и просто местные жители, для которых эта школа, пусть и без привычной вывески, - своя, родная, школа. Потому что они в ней учились. Потому что в ней учились или учатся сейчас их дети. И потому что они хотят, чтобы именно в этой школе учились их дети и внуки.
Разговор длился больше двух часов. На высоких и низких тонах, с места и стоя, с уходами из зала и возвращениями. Я позволю себе не описывать его детально. Потому что было сказано много обидного и, наверно, не справедливого. Потому что в начале разговора это были люди по разные стороны барьера – свои и чужие, дубровские и кузнецовские, те, кто за школу и те, кто против нее. И это тоже была – правда.
Видит Бог, это была самая важная встреча за весь этот долгий день.
Поздним вечером в деревне Дубровка Себежского района можно было увидеть реальные, а не мнимые, результаты «оптимизации» сельских школ в Псковской области.
Все эти люди – пострадавшие. И страдающие. Учителя, родители, дети.
Когда одна небольшая школа поглощает другую, но не в силах ее «освоить», не может уделять ей достаточно внимания, и от этого страдает сама, потому что теперь и «свое дитё» с недоглядом. Год назад было две нормальные школы, теперь стала одна – с раздвоенным сознанием и незаживающей раной искусственного присоединения.
«Почему вы не привезли детей в Кузнецовскую школу на первое сентября?» - «А почему вы к нам не приехали на первое сентября? Или завуча не прислали?» - «Вот мой завуч!!!» - и Наталья Алексеевна Гаврилова показала рукой на пожилую уставшую женщину с забинтованной кистью руки, Анну Романовну Васильеву, с которой приехал маленький внук.
Я уважаю всех этих людей. За то, что они живут всю жизнь там, где я, возможно, не смог бы прожить всю жизнь. За то, что они продолжают обустраивать землю, давно брошенную властями всех уровней на произвол судьбы. За то, что учат в сельских школах всех детей – каждого, кто откроет дверь школы. За то, что видят в человеке – человека.
Какого черта их всех поставили в положение, когда они должны либо «сожрать» друг друга, либо не выполнить «задание по оптимизации»?
Когда эта «поглощенная школа», еще вчера бывшая центром округи, уходит из поля внимания всех – и начальства «чужой» школы, и администрации района. Когда эта школа, исчезает с образовательной карты области. «У нас нет такой школы»!
А люди – есть?
…Едва ли не в полночь, простившись с родителями и детьми, в учительской Дубровской школы собрались восемь учителей из Дубровки и четверо из Кузнецовки, в том числе директор и завуч. Внук Анны Романовны спасался от усталости под столом, как под крышей детского домика. Сельские учителя обсуждали возможную расстановку кадров в Дубровском отделении Кузнецовской школы.
Они планировали, как будут учить детей.
День знаний, Первое сентября 2008 года, в Себежском районе завершался под удивительно чистым небом, на котором проступила искристая гряда Млечного Пути.
И если верить в то, что настоящие люди превращаются в звезды, то звезда Владимир Андреевич Гречухин смотрел на родную Дубровку с высоты бесконечных небес и, хочется верить, был доволен. Ну, наверное, почти доволен.
Наследие
Я не вижу причин считать, что в процессе «оптимизации» сельских школ в Псковской области что-то делается несознательно. Не те люди этим заняты, чтобы считать процесс стихийным. Писать новые письма «успешным менеджерам» смысла не вижу, потому как старые прошли полностью без толку [ 9 ].
Но не сказать «пару слов» не могу, потому что не хочу, чтобы у кого-то из читателей создалось впечатление, что «автора» очередного акта школьной драмы надо искать где-то между главой Себежского района Владимиром Афанасьевым и директором Кузнецовской школы Натальей Гавриловой.
Авторство у этой драмы всё то же – Ваше, Михаил Варфоломеевич, и Ваше, Вера Васильевна.
Поэтому – без мелочей.
Задача властей любой страны – осваивать территорию. Чтобы была земля, и на ней жил народ. И если народ оставляет землю, то приходят другие народы – те, кто готов ее осваивать. Строят школы, рожают, растят и учат детей. Образуют государства.
Люди хотят жить там, где они могут учить детей. И не хотят жить там, где учить детей не могут.
Вам нужны люди в Псковской области? Или это – самое большое отягощение для властей? Если это по несчастью так, то лучший способ избавиться от людей – это сначала избавиться от школ.
Работа чиновников называется услугой. Государственной или муниципальной. У этой услуги есть заказчик – народ. Он трудится, платит налоги, он заказывает услугу, он должен ее получить.
В Псковской области – профицит бюджета.
В Себежском районе Псковской области – профицит бюджета
А сельские школы не могут выжить. Не могут найти учителей.
Но школы не могут сами себе искать учителей. Для этого есть управления образованием. И если учителей не хватает, то надо что-то делать с управлениями образованием и ставить им задачи по поиску людей, а не придумывать новые системы аттестации учителей и оплаты их труда, основанные на вымышленных критериях, не имеющих никакого отношения к реальному содержанию труда учителя. Сегодня желание человека работать в школе, в сельской школе в особенности, – это самая первая аттестация. Займитесь лучше целевым набором в педуниверситет. А то у него скоро можно будет благополучно изъять из названия слово «педагогический».
Есть еще где работать учителям в Псковской области. Пенсионеры, ветераны учительского труда, из последних сил держат живыми для будущих педагогов эти места. Они готовы работать до последнего дня. Но хотят знать, что у них будет смена. И будет кому учить их внуков. Они не держатся за эти «стулья». Но им почти везде в сельских школах некому передать детей. Они, простите, умирают стоя.
Профессия учителя приобретает особый смысл тогда, когда хотя бы кто-то из учеников идет по его стопам. На смену сельскому учителю придет, скорее всего, только сельский учитель. Потому что это – его земля. Его школа. Его смысл жизни.
Это – не вами основанная традиция.
Деревне Дубровка не сто лет. История не сохранила имена ее основателей, но в ней живут их потомки. Если вдруг ее традиция прервется вашими усилиями – ваши имена сохранятся. Сейчас вообще легче сохраняются имена. И надолго. Не спрятаться. Но захочет ли кто-то после вас пойти по вашим следам?
Лев ШЛОСБЕРГ
Себежский район – Псков.
1 См.: «Мы считаем это позорным фактом». Дубровская школа Себежского района из последних сил борется за жизнь // «ПГ», № 25 (344) от 27 июня – 03 июля 2007 г.
2 См.: Е. Ширяева. Прощай, Родина! // «ПГ», № 27 (346) от 11-17 июля 2007 г.; Редакция. «Нарушены права, свободы и интересы значительного числа лиц – учащихся, их родителей, педагогов» // «ПГ», № 27 (346) от 11-17 июля 2007 г.;
3 См.: Е. Ширяева. Снова отстояли // «ПГ», № 28 (347) от 18-24 июля 2007 г.
4 См.: Е. Ширяева. (С)дача согласия // «ПГ», № 30 (349) от 8-14 августа 2007 г.
5 См.: Е. Ширяева. Сами отстояли // «ПГ», № 32 (351) от 22-28 августа 2007 г.; «Это настоящий гражданский процесс» // «ПГ», № 34 (353) от 5-11 сентября 2007 г.
6 См.: Е. Ширяева. Смерть учителя // «ПГ», № 40 (359) от 17-23 октября 2007 г.
7 См.: Е. Ширяева. Бессильные всесильные // «ПГ», № 29 (348) от 25-31 июля 2007 г.
8 См.: Е. Ширяева. Особенный предмет // «ПГ», № 34 (403) от 27 августа – 02 сентября 2008 г.
9 См.: Л. Шлосберг. Центробежное управление // «ПГ», № 36 (255) от 21-27 сентября 2005 г.; Л. Шлосберг. Дорога к школе // «ПГ», № 30 (349) от 8-14 августа 2007 г.
.jpg)