Музейная арифметика

В Псковском музее-заповеднике наконец-то сошлись концы с концами

13 ноября 2008 года руководители Псковского музея-заповедника триумфально представили журналистам псковских СМИ акт проверки очередной, третьей за последние полтора года, комиссии Министерства культуры. Им действительно было чему радоваться: согласно этому документу, цифра недостачи экспонатов в Псковском государственном объединенном историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике составляет уже не 135 с лишним тысяч, как показала предыдущая проверка, а всего-навсего 349 штук.

Юрий Киселёв, директор Псковского музея-заповедника. Фото: Александр Сидоренко

Напомним, что масштабная проверка сохранности культурных ценностей музейного фонда России стартовала в начале 2007 года. Поводом для нее стала выявленная летом 2006 года крупная кража в Государственном Эрмитаже. Псковский музей комиссия Минкульта посетила в апреле 2007 года. В ходе проверки в музее недосчитались «всего» 717 экспонатов.

Однако спустя всего два месяца, в июле того же года, проверка повторилась. По мнению наблюдателей, поводом для возвращения проверки могли стать многочисленные письма в министерство и публикации региональных СМИ. Между коллективом музея и его тогдашним директором Натальей Дубровской шел затяжной острый конфликт [ 1 ], участники которого без колебаний выносили сор из избы. На этот раз масштабы недостачи поистине впечатляли: в фондах музея не хватало 135 тысяч 139 экспонатов. Подвести итоги проверки в Псков 24-25 июля 2007 г. прибыл лично руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой.

Разумеется, никто не говорил всерьез о том, что в Пскове совершено преступление века. Экспертам министерства было очевидно, что экспонаты «пропали» из-за некачественного учета. Но в любом случае, это бросало серьезную тень на руководство музея и ставило под сомнение профессионализм его сотрудников. Кроме того, были обнаружены серьезные нарушения в технологии хранения экспонатов. Псковский музей-заповедник, и без того уже не раз оказывавшийся в центре скандалов [ 2 ], прогремел на всю Россию.

В результате начальник Управления культурного наследия, художественного образования и науки Федерального агентства по культуре и кинематографии Анна Колупаева, участвовавшая в проверке, в сентябре 2007 года даже заявила в сердцах, что в Псковском музее «не с хранением проблемы, а с головами. Устраивают внутренние разборки, вместо того, чтобы спасать иконы, которые хранятся в зараженном грибком подвале». При этом г-жа Колупаева отметила, что «если Псковский музей в сроки, которые мы установили, не исправит ситуацию, то мы просто изымем их коллекцию и передадим ее в другие музеи. Мы имеем на это право» [ 3 ].

Понятно поэтому, что результаты очередной проверки, частично реабилитирующие псковских музейщиков, были восприняты «на ура» и немедленно преданы самой широкой огласке. В специальной пресс-конференции, посвященной данному событию, приняли участие директор музея Юрий Киселев и заведующие отделами.

Сотрудники музея с большим облегчением объяснили журналистам загадку масштабной недостачи. «За долгие годы своего существования музей передавал экспонаты в свои филиалы. И, к сожалению, некоторые документы, по которым они передавались, отсутствуют. С другой стороны, это не значит, что они физически утрачены. Это недоработки учетно-хранительской службы», - пояснила Ольга Васильева, хранитель живописи и графики Псковского музея-заповедника.

Вторая категория «пропаж», по словам г-жи Васильевой, «связана с движением экспонатов внутри музея»: предмет включают в экспозицию, стирают с него инвентарный номер, а затем, возвращая в фонды, забывают вновь его нанести. Наконец, бывают просто не очень точные описания экспонатов. Здесь работает пресловутый «человеческий фактор», пояснила хранитель: «Писалось то, что на взгляд человека, составлявшего учетную карточку, является сутью предмета. А потом выясняется, что предмет не соответствует описанию».

В любом случае, по словам г-жи Васильевой, безвозвратно утрачены не более 5-10 предметов из 349.

Ольга Васильева, хранитель живописи и графики Псковского музея-заповедника. Фото: Александр Сидоренко

Журналисты не преминули поинтересоваться, что же все-таки пропало «по-настоящему». Сотрудники музея, пояснив, разумеется, что для них все экспонаты по своему бесценны, заверили прессу, что ничего особенно ценного не пропало. В числе трех с половиной сотен потерявшихся всерьез, а не на бумаге, предметов числится, к примеру, крем «Эффектон» 1980-х годов производства и электромотор 1956-го года выпуска: в свое время музей обязан был принимать на хранение образцы продукции псковских промышленных предприятий.

Среди более заметных потерь – бюст Иосифа Сталина. «Гипсовый бюст, - особо утонил Юрий Киселев, - а не бронзовый. А то еще подумают, что мы тут цветным металлом приторговываем!» По его словам, не исключено, что гипсовый вождь стал жертвой разоблачения культа личности во времена оттепели. При этом, уточнила Ольга Васильева, в музее есть целых два неучтенных ни в каких документах бюста Сталина. Правда, закрыть с помощью одного из них недостачу не представляется возможным: по своим размерам они заметно отличаются от описания пропавшего экспоната.

Пожалуй, самой ценной утратой, по словам хранителей, является било XV века. Кстати, точно такое же сейчас используют монахи Псково-Печерского монастыря, отметили музейщики. «Возможно, это наше било и есть», - не преминул уточнить Юрий Киселев.

Предсказуемо встал вопрос о том, как же все-таки сотрудники музея объясняют обрушившиеся на них в 2007 году с интервалом в два месяца министерские проверки, и столь значительные расхождения в их результатах. Выяснилось, что никак не объясняют: «Это вопрос не ко мне… Нам не было озвучено, зачем это надо…», - сообщил г-н Киселев. По его словам, музейщики «посылали запрос Колупаевой, но ответа не получили».

Между тем, буквально накануне в центре похожего скандала оказался Ивановский музей промышленности и искусства имени Бурылина. В конце октября 2008 года заместитель министра культуры Андрей Бусыгин выступая на пресс-конференции, сообщил, что в Иваново пропали 35 тысяч 485 музейных экспонатов. Эти слова чиновника не на шутку возмутили ивановских музейщиков, пояснивших, что имела место техническая ошибка: списанные в 1950-х годах экспонаты были вновь внесены в учетную документацию в 1978 году. А начальник департамента культуры и культурного наследия Ивановской области Татьяна Котлова даже публично потребовала от замминистра извинений, заявив, что ей хотелось бы, чтобы чиновники высокого уровня более внимательно проверяли поданную им информацию [ 4 ].

У Юрия Киселева также поинтересовались, что там насчет извинений со стороны «федералов». «Нет, не извинились…», - печально признал г-н Киселев. «Это очень хороший вопрос! - с чувством сказала научный секретарь музея Татьяна Медникова. – Кстати, и со стороны прессы могли бы быть извинения…» Было заметно, что на прессу у музейщиков серьезный зуб: участники пресс-конференции нет-нет, да и поминали некие СМИ, по их мнению, безответственно раздувающие скандалы, используя непроверенную информацию.

Поскольку директор музея не смог предложить сколько-нибудь убедительное объяснение логики федеральных чиновников, дважды проверявших музей в 2007 году, а также колоссальную разницу между результатами данных проверок, сами журналисты предложили ему встречную версию, поинтересовавшись, не может ли идти речь о «рейдерском захвате» музейных ценностей.

«Ну, вообще интересная версия… Для нас это прежде всего ценности духовного характера… Но данные коллекции имеют очень четкое стоимостное выражение, которое выражается десятками миллионов долларов…», - осторожно согласился Юрий Николаевич. «Возможно… Возможно и такое… Все возможно!» - резюмировал г-н Киселев.

Одновременно оживились его коллеги. «В Министерстве довольно долго ходил проект создания в Москве или Московской области огромного хранилища, куда можно было бы свезти раритеты из провинциальных музеев… Такая идея была, и она продвигалась г-ном Швыдким», - припомнила Ольга Васильева. Буквально на глазах у изумленной публики конспирологическая версия злоключений псковского музея обрастала плотью фактов.

Самой ценной утратой, по словам хранителей, является било XV века. Кстати, точно такое же сейчас используют монахи Псково-Печерского монастыря, отметили музейщики. «Возможно, это наше било и есть», - не преминул уточнить Юрий Киселев. Фото: Лев Шлосберг

Помимо реабилитации псковских музейщиков, в акте проверки комиссии Минкульта содержалась также сдержанная похвала в их адрес и рекомендация учредителю музея – Комитету по культуре и туризму администрации Псковской области – найти возможность увеличить штатную численность его сотрудников и выделить дополнительные площади для хранения фондов.

В этой связи у Юрия Киселева кстати поинтересовались размером зарплаты музейных сотрудников. Желание представителей прессы считать чужие деньги явно показалось ему неуместным. «Маленькая!» - лаконично ответил Юрий Николаевич. «Нет, а все-таки?» - не унимались журналисты. «Маленькая! Маленькая!!! Очень маленькая!!!» - настаивал директор.

Однако присутствовавшие на пресс-конференции хранители были явно не склонны хранить корпоративный секреты так же упорно, как и их шеф. Общими усилиями стало известно, что младший научный сотрудник в Псковском музее-заповеднике может рассчитывать на 3 тысячи рублей, старший – на 4 тысячи в месяц.

Тем не менее, поспешил отметить Юрий Киселев, «несмотря на такие зарплаты», в этом году коллектив музея пополнился десятью новыми сотрудниками в возрасте от 23 лет до 31 года. Что же касается перспектив увеличения заработной платы музейщиков, то они, заявил г-н Киселев, «в наших руках: побольше поводим экскурсий, и поднимутся зарплаты». Кроме того, определенный оптимизм директору музея внушает переход бюджетных учреждений на отраслевую систему оплаты труда.

Впрочем, Юрий Николаевич тут же призвал журналистов: «Давайте не будем отвлекаться от темы пресс-конференции!»

Но вопросы у представителей прессы к тому времени уже благополучно закончились. После чего пишущую и снимающую братию любезно пригласили осмотреть фонды музея, дабы лично убедиться в отсутствии на иконах страшной «черной плесени», о которой «турсучат и турсучат» [ 5 ] в своих публикациях «ряд СМИ, в том числе псковских».

Загадочная черная плесень действительно невооруженным глазом нигде не наблюдалась. Впрочем, от внимания журналистов не ускользнули изящно задрапированные листами оберточной бумаги стены фондохранилища. «К чему бы это?», - украдкой вопрошали друг друга корреспонденты газет и информагентств. «В том числе псковских».

Максим КИСЕЛЕВ

 

1 См.: Е. Ширяева. Музейное дело // «ПГ», № 35 (354) от 12-18 сентября 2007 г.

2 См.: Ю. Стрекаловский. Гений места // «ПГ», № 48 (267) от 14-20 декабря 2005 г.; С. Прокопьева. Сокровища (?) из Пскова // «ПГ», № 20 (289) от 24-30 мая 2006 г.

3 См.: Е. Ширяева. «Разруха не в клозетах, а в головах!» // «ПГ», № 37 (356) от 26 сентября – 2 октября 2007 г.

4 См.: О. Хмара. В ивановском музее ничего не пропадало // «Коммерсантъ», № 200 (4017) от 11 ноября 2008 г.

5 © Ю. Н. Киселев. См.: Надо больше рассказывать обществу о специфике музейной жизни и работы – Юрий Киселев // ПЛН, 14 ноября 2008 г.