Свобода, или Неслыханное удовольствие

Свобода – это возможность действовать по-своему, не подчиняясь чужой воле. При этом свобода – то редкое понятие, в которое каждый волен (свободен) вкладывать свой смысл.

Для кого-то и пудовый золотой бюст Путина, недавно отлитый петербургскими ювелирами, – символ свободы. То есть у каждого своя статуя Свободы, и отливать ее можно из какого угодно материала.

Статуей Свободы может быть все что угодно. Да хоть бы и горящее чучело Масленицы или тающий на солнце снеговик. Не говоря уже о статуях Ленина, равномерно расставленных по всей стране.

Когда Анна Ахматова в 1949 году написала:

«И благодарного народа // Вождь слышит голос: // «Мы пришли // Сказать, – где Сталин, там свобода…», то, как ни странно, она была недалека от истины – в вольтеровском духе.

Вольтер когда-то имел неосторожность сказать: «Делать то, что доставляет удовольствие, – значит быть свободным».

Доставляло ли Сталину и его палачам удовольствие то, что они делали с людьми? Думаю, что иногда доставляло. Неслыханное удовольствие.

Свобода – слишком многозначительное слово. В конце концов, можно с презрением сказать: «Свободен!», и это будет означать: «Пошел вон!».

Обращенный к Путину лозунг протестующих на Болотной площади «Свободу рабу на галерах!» – из этой же серии.

Но и Путин, в своих многочисленных выступлениях рассуждающий о внутренних врагах, явно стремится избавиться от неугодных. Кроме того, он попутно с радостью освобождается от обязательств, которые не выполнил в предыдущие годы – для того, чтобы надавать новых обещаний. Однако в своих многочисленных предвыборных статьях и речах Путин излишне многословен. Все то же самое можно было бы выразить в двух словах.

Путину всего лишь хочется, чтобы ему не мешали. Отстали. В этом смысле бОльшего либерала (от лат. liberalis – свободный) на земле не найти. Ему, в сущности, не слишком много и надо. Он стремится действовать по-своему, не подчиняясь чужой воле. В том числе и воле закона.

Для кого-то свобода – осознанная необходимость, а для кого-то – вещь совершенно неосознанная и необязательная.

Понятие «свобода», словно пустой сосуд, который можно заполнить чем угодно. И форму ему можно придать какую угодно.

Сравнение с пустым сосудом наводит на мысль о древнеримской богине плодородия по имени Либера, помогавшей виноградарям и виноделам. Либера была жена Бахуса (он же – Либер). Свобода иногда опьяняет.

Один из смыслов слова «свободный» – пустой. Свободное кресло, свободный столик. Свободный – это еще и не занятый делом человек. Или холостяк, свободный от семейных уз и обязательств.

Рассматривать свободу как абсолютную ценность – значит заранее оправдывать любое преступление. Мало ли кому захочется действовать по-своему? Своеволие маньяка – сомнительная ценность.

Свобода начинает превращаться в ценность только тогда, когда вспоминают о морали.

Если сузить безразмерное понятие «свобода», то оно будет укладываться в рамки возможности выбора.

Выбор есть всегда. Он имеется даже в Северной Корее, иначе бы люди оттуда не бежали. Таких счастливчиков, конечно, немного, но они себя попытались освободить.

На российских президентских выборах 4 марта 2012 года выбор тоже есть. Но он слишком узок, чтобы им довольствоваться.

Чужая воля в попытке на дальних подступах к выборам отрезать путь для свободных, но несогласных, привела к тому, что огромное количество российских граждан оставило за собой право действовать по-своему.

Главный кандидат на президентский пост выбрал воинственный тон и подталкивает своих противников к уличному протесту.

В той системе ценностей, которая навязывается России самой властью, инакомыслие снова приобретает преступные черты.

В той лодке, с которой Путин и его сторонники навязчиво сравнивают Россию, центр тяжести нарушает сама власть.

Когда содержимое трюмов распределяется не равномерно, а цинично и бездумно сгребается к одному борту, опасность перевернуться действительно многократно возрастает. И не от какого-то мифического раскачивания, а от ненасытной жадности.

И в этих обстоятельствах жадности может противостоять тот самый либерализм, который не имеет прямого отношения к жене Бахуса, но тесно связан с верховенством права, свободой частного предпринимательства, уважением к частной собственности, свободным обменом любой значимой информацией.

Однако вместо этой ответственной свободы России предлагается еще одно понятие на «С» - стабильность.

Под стабильностью, также как под свободой, можно понимать всё, что угодно.

Но фактически России подсовывается стабильность лицемерия, коррупции, махинаций и имитаций, то есть всего того, чему были посвящены предыдущие статьи из этого политического словаря.

Русский философ Лев Шестов, рассуждая о выборе и свободе, в свое время тоже попробовал объяснить это странное слово «свобода». По его словам, «свобода не в возможности выбора между добром и злом, как мы обречены теперь думать. Свобода есть сила и власть не допускать зло в мир».

Это вам не свобода делать то, что доставляет удовольствие.

Моральный выбор делается раньше, чем человек направляется на избирательный участок. Зло не может рассматриваться как меньшее зло. Поздно не допускать зло в мир. Оно уже здесь, и достаточно давно. По крайней с тех пор, как на земле появились люди.

Но попробовать освободиться от наиболее очевидных его проявлений еще в наших силах.

Правда, для этого вначале надо перестать выбирать между добром и злом. Тот, кто все еще задумывается, что ему предпочесть – страшно несвободный человек.

Алексей СЕМЁНОВ, составитель словаря