Небо в камуфляже

Мало кто с этим согласится, но самая сильная вещь на новом альбоме «Время N» Бориса Гребенщикова называется «Соль». Она самая абстрактная. Точно так же – «Соль», назывался предыдущий альбом трилогии БГ. Борис Гребенщиков объяснил, почему, вместо того чтобы выпустить его как запись группы «Аквариум», он снова подписался «БГ». Всему виной мрачность. «Альбом этот, - рассказал он ещё в январе 2018 года, - да и вся трилогия – путешествие из тёмного края к свету, и мрачность, особенно в первой половине, зашкаливает». Имеются в виду «Соль», «Время N» и ещё один, пока что незаписанный альбом, куда войдут такие песни как «Палёное виски и толчёный мел», «Собачий вальс», «Пегги-поршень» и другие, известные по концертам. Впрочем, иногда отсчёт трилогии ведётся с альбома «Архангельск», и тогда, получается, что трилогия уже завершена.

«Бился лбом в бетон, думал - всё изменится»

В заглавной песне «Времени N» слышится продолжение того, что звучало на альбоме 2011 года «Архангельск», в песне «Огни Вавилона». Там Борис Гребенщиков пел: «Вавилон играет в футбол твоей головой». В песне «Временя N» есть такие строки: «Ох бы жить моей душе на горе с богами, // А ею играют в футбол сапогами…» Такой у нас перед чемпионатом мира футбол.

Но «Огни Вавилона» давали слабую надежду, а в новом альбоме, вышедшем в феврале 2018 года, всё значительно безнадёжнее. Упомянутое в песне «время ерепениться» остаётся в прошлом. Вместо него БГ несколько раз безнадёжно упоминает совсем другое время, нецензурное.

Первоначально Гребенщиков рассказывал о написанной летом 2017 года песне «Временя N»: «Я понимаю, что песня в альбом войти не может, а с другой стороны - песню жалко». Прошло несколько месяцев, и она после отбора (выбирали как минимум из 14 записанных песен) не только вошла в альбом, но и дала ему название, пусть и цензурированное (на английский язык автор попытался перевести его мягко как Time to Get Wasted – что-то вроде «Время наклюкаться»).

Семь лет назад пелось: «Мы выходим по приборам на великую глушь». Четыре года назад в альбоме «Соль» прозвучало: «Я хозяин этого прекрасного мира, // Но мне некуда в нём идти». Глушь, тупик, осаждённая крепость, беспросветная мгла. В 2018 году настроение, казалось бы, похожее: «Бился лбом в бетон, думал - всё изменится». Но Гребенщиков заходит ещё дальше, заканчивая первую песню: «Хватит. Поджигай. Время на…». Далее нецензурно. Надежды на положительные изменения нет, но биться головой о застывший бетон желания нет тем более. Надо менять тактику.

Обложка альбома БГ «Время N».

Если альбом «Соль» известные рок-критики восторженно называли чуть ли не самым лучшим в творчестве Бориса Гребенщикова, то с новым альбомом это вряд ли произойдёт. Хотя чем больше слушаешь, тем интереснее становится. Да, в нём много запоминающихся строк. С аранжировками всё обстоит ещё лучше. Но с мелодиями всё не так хорошо.

Борис Гребенщиков, прежде всего, поэт. Кроме того, он просветитель, вдохновитель, временами утешитель… Он много кто. Только он один, без особого риска для репутации, способен в присутствии телекамер дружески общаться с такими разными людьми как Александр Бастрыкин и Михаил Саакашвили. 22 февраля 2018 года его позвали на Первый канал в передачу «Вечерний Ургант», где он не только спел под гитару песню «На ржавом ветру» с нового альбома, но и много дурачился – лежал на диване, лежал на полу… Он скинул груз тяжёлых песен в альбом, и ему стало легче.

Гребенщиков как композитор приложил руку ко многим запоминающимся песням. Однако их у него такое огромное количество, что часть мелодий гуляет из песни в песню. Самоповторы для него не редкость. С чужими мелодиями он тоже поступает вольно.

В репертуаре «Аквариума» есть немало песен, похожих на песни западных групп. Хрестоматийный «Старик Козлодоев» с альбома «Треугольник» и фильма «Асса» - это копия песни Porpoise mouth, изданной на альбоме 1967 года группы Country Joe and The Fish, участвовавшей в легендарном Вудстокском фестивале. Иногда в качестве первоисточника «Старика Козлодоева» называется ещё еврейская народная песня Margaritkelech. Но всё-таки «Старик Козлодоев» - музыкальная копия Porpoise mouth. Слишком похожа не только мелодия, но и аранжировка. А «Брат Никотин» с альбома «Аквариума» «Сестра Хаос» - это I Got The Same Old Blues c альбома Джей Джей Кейла 1974 года (альбом Okie). Песня стала ещё более известной благодаря версии The same old blues с сольного альбома Брайана Ферри The Bride Stripped Bare 1978 года.

Борис Гребенщиков.

Гребенщиков в песне «Брат Никотин», вышедшей в 2001 году, поёт: «Я не хочу ходить строем, хочу ходить один». Но как создатель песен он всё же предпочитает коллектив. Если не «Аквариум», то каких-нибудь других музыкантов.

На если бы всех музыкантов – участников записи альбома «Время N» - собрать на одной сцене, они бы с трудом там поместились. Оркестр «Виртуозы Киева», болгарский хор, действующие музыканты группы «Аквариум», а самое главное – музыканты из всемирной рок-энциклопедии, включая Брайана Ино.

«Мрачнее, чем первые пять песен на этом альбоме, я никогда ничего не писал»

На альбомах Гребенщикова или «Аквариума» с конца 80-х годов регулярно появлялись знаменитости: Дейв Стюарт, Энни Леннокс… На альбоме «Навигатор» проявил себя гитарист Мик Тейлор (участник группы Rolling Stones с 1969 по 1974 год). На прошлом альбоме «Соль» собралась целая супер-группа: Иэн Андерсон, флейта (лидер группы Jethro Tull), Ричард Томпсон, гитара (экс-Fairport Covention), Эндрю Бирд, скрипка (Squirrel Nut Zippers и Andrew Bird's Bowl Of Fire), Мел Коллинз (в прошлом, участник King Crimson, Camel, Caravan, The Alan Parsons Project, записывавшийся с The Rolling Stones, Dire Straits, Эриком Клэптоном, Bad Company, Брайаном Ферри, Алексисом Корнером, Дэвидом Сильвианом, Джо Коккером, Тиной Тёрнер и др.), Пол Стейси, гитара и Джейреми Стейси, барабаны (сотрудничевшие с Oasis, King Crimson)… Многие из них принимали участие и в создании альбома «Время N» (братья Стейси, Мел Коллинз, Ричард Томпсон).

В семи песнях из девяти звучит гитара Лео Абрахамса, записывавшегося с группой Pulp, Дэвидом Бирном, Брайаном Ино, Полом Саймоном и даже с Кристиной Агилерой. К записи привлекли стил-гитариста Би Джей Коула (экс-Cochise), за пятьдесят лет творчества записавшего альбомы с невиданным количеством музыкантов первой величины (Робертом Плантом, Роджером Уотерсом, Дэвидом Гилмором, Стингом, Томом Джонсом, Бьорк, Джоном Кейлом, Procol Harum, T. Rex, Uriah Heep, Джерри Ли Льюисом, Humble Pie, Джонни Холидеем, The Stranglers, Depeche Mode, Pet Shop Boys… список неполный). Все знают: если нужен специфический звук стил-гитары – надо обращаться к Би Джей Коулу. Его гитара появляется на «Песне нелюбимых» - одной из самых пронзительных в альбоме «Время N».

Недоброжелатели, перечитывая безразмерный список привлечённых со всего мира музыкантов (30 имён и несколько коллективов), говорят: «Понты». Думаю, что всё-таки здесь другая причина. Гребенщикову было нужно разнообразие – чтобы оттенить некоторую предсказуемость мелодий. Поэтому привлечены хор, музыканты, играющие на таких инструментах как гусли, саз, дарбука, сякухачи, канун, меллотрон, аккордеон, валторна, стил-гитара… И, разумеется, музыканты уровня Мела Коллинза (песня «На ржавом ветру»), Ричарда Томпсона («На ржавом ветру»), Бен Амира, канун («Соль»), Брайана Ино, клавишные («Крестовый поход птиц»)… Продюсер записи - Стив Джонс (синтезатор, вокал, фортепиано, гитара и т. д).

Если почитать интервью Гребенщикова последних недель, то там звучит разная самооценка. В одном месте он, отвечая на вопрос о мрачности и жёсткости нового альбома, говорит: «Мне кажется, что «Русский альбом» и «Навигатор» были не мягче, чем «Время N». А в другом месте оценивает изданное иначе: «Если на альбоме «Соль» всё кончается трагедией и гимном Божьей Матери,*** то здесь, как мне кажется, мы научились принимать самих себя такими, как есть. Мрачнее, чем первые пять песен на этом альбоме, я никогда ничего не писал».

«Нас списали как отходы»

Если бы Гребенщиков не напоминал об альбомах начала-середины 90-х годов прошлого века, то их названия всё равно всплыли бы. С «Навигатором» и «Русским альбомом» перекличек много, особенно в первой половине («Время N», «Тёмный, как ночь», «Сякухачи»). Сам же Гребенщиков, когда ему напоминают о конце советской эпохи, сравнивая её с нынешней, отвечает: «Для меня сейчас не конец эпохи, а время разгула бесов».

Борис Гребенщиков на презентации альбома «Время N». Фото: Валентин Беликов / dp.ru.

Бывали у Гребенщикова песни и не менее мрачные, чем те, что вошли в первую половину альбома «Время N». Но тогда автор был моложе, и бесы вокруг казались мельче и слабее.

К 2018 году бесы подросли и расплодились.

Автор с первой песни хватает их за рога: «Позвольте мне прервать ваши вечные споры, // Позвольте расшатать скрепы и опоры…»

В песне «Тёмный, как ночь» продолжается в том же духе: «Всё было светло, но нас сорвало с якоря, // И нет гарантий, что кто-то уйдёт целым». Гарантий и раньше никто не давал. Звучит тревожный марш с ярко выраженной гитарой Лео Абрахамса. Крестный ход смахивает на психическую атаку. Безумство храбрых сменяется безумством трусливых. Шли к свету, а свет оказался тьмой. Мало того, что вокруг бетонные стены, так ещё «под каменным небом железная земля». И всё же жить было бы можно, если бы не разбуженный зверь.

Налитые кровью глаза,
Тяжёлая свинцовая муть.
Они разбудили зверя,
Он кричит, он не может уснуть.

Третьим номером следует тягучая песня-причитание «Сякухачи», названная как японская продольная бамбуковая флейта. Напоследок звучат болгарский хор и неизбежная сякухачи.

В самодеятельном и чересчур прямолинейном клипе на эту песню, гуляющем по интернету, четыре птицы перелетают через российскую границу в Северную Корею, после чего возникают мрачные картинки художника Копейкина, угрюмые лица, праздничный набор убийственных зомбоящиков, «Апофеоз войны» Верещагина, уголовные алкоголики в сортире, Троцкий, Путин в балаклаве, Путин без балаклавы - мрачно идущий к раскладушке, стоящей возле мумии Ульянова (Ленина), Медведев на плакате рядом с мертвецки пьяными мужиками наяву, Ким Чен Ын, гробы, удары исподтишка, парад мракобесов, блатной душок, российское кладбище, Борис Гребенщиков с мужицкой окладистой бородой по пояс, «двери ада заперты изнутри», «Боже, храни начальника!», «всё, шутки кончились»…

В «Сякухачи» одна строка отчаяннее другой: «Безнадёжно рвёт на части», «Это небо в камуфляже», «Взять заточку, брат на брата», «Нас списали как отходы»…

Если бы весь альбом состоял из таких песен, то это и был бы ад, запертый изнутри.

Но потом обречённости приходится потесниться. Её сменяет злость – «На ржавом ветру». К Лео Абрахамсу присоединяется Ричард Томпсон, а довершает всё истошный звук саксофона Мела Коллинза, как призыв о помощи.

С миру по нитке и шито-крыто.
Шалман закрыт, окончен наш рассказ.
Когда в Ростове наступает дольче-вита.
Сказать по-нашему – комендантский час.

На этом альбоме то и дело встречаются милитаризированные метафоры. Камуфляж, комендантский час… Альбом БГ мог бы называться, как недавно вышедший альбом группы «Вежливый отказ» - «Военные куплеты».

Следующая вещь: «Песни нелюбимых». Ей самое место в сборнике лучших песен, написанных БГ. Словно бы саундтрек из фильма «Нелюбовь». Это «песни выброшенных прочь». Это песни «похороненных без имени». Это «песни вычеркнутых из списков, песни сброшенных на лёд...» Всё это явные следы необъявленной войны. Гребенщиков не стал делать вид, что Россия не воюет. В том числе и сама с собой. В первую очередь сама с собой.

Потом становится немного легче. Сверкают «Ножи Бодхисаттвы». Подключаются «Виртуозы Киева». Музыка ведёт к свету, хотя, если вслушаться в слова, этого не скажешь, потому что «мы шли по последней черте». Заметьте, по черте.

Песня «Прикуривает от пустоты» как будто явилась из начала восьмидесятых. Акустическая расслабленность. Проясняется история с бетонными стенами:

Неприступные стены, в которых я бился,
Оказались всего лишь игрушкой ума.

И ещё выясняется, что спичек нет, поджигать нечем, а прикуривать придётся от пустоты.

Предпоследняя песня на альбоме – та самая «Соль», эдакое болеро («Я - говорящий прямо о второстепенном»). Наступает время таких инструментов как канун, дарбука и саз. Таинственный вкрадчивый восток набирает силу.

Напоследок же звучит умиротворяющая песня «Крестовый поход птиц»: чистый четверг, Евангелие от Иоанна… Навоевались. Довольно.

Слово становится плоть,
Плоть становится пыль,
И губы сжигает страх
Пустоты.

Если слушать этот альбом с четвёртой песни и до конца, то всё кажется не таким безнадёжным.